Неточные совпадения
Когда Петр Елисеич пришел в девять часов утра посмотреть фабрику, привычная работа кипела ключом. Ястребок встретил его в доменном корпусе и
провел по остальным. В кричном уже шла работа, в кузнице, в слесарной, а в других только еще шуровали печи, смазывали машины, чинили и поправляли. Под
ногами уже хрустела фабричная «треска», то есть крупинки шлака и осыпавшееся с криц и полос железо — сор.
— Эй, солдат, кислая шерсть, чаю захотел?..
Завели канпанию, нечего сказать: один двухорловый, а другой совсем темная копейка. Ужо который которого обует на обе
ноги… Ах, черти деревянные, что придумали!.. На одной бы веревке вас удавить обоих: вот вам какая канпания следовает…
Его удержал Макар. Он опять взял Аграфену в охапку и унес в избушку. Мосей
проводил его глазами и только сердито сплюнул. Сейчас лицо у него было страшное, и он в сердцах пнул
ногой Артема, продолжавшего обыскивать убитого Кирилла.
— Песко-ов, перемени рубаху-у! Песко-ов, не
вози ногами! Песков, опять у тебя с обуви луза натекла-а!
Вскоре опять началась рвота. Больной слабел, глаза его тускнели, судороги чаще
сводили ноги и руки, но пульс все время был прекрасный. Мы втроем растирали Черкасова. Соседка ушла. Аксинья сидела в углу и с тупым вниманием глядела на нас.
Неточные совпадения
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа
завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под
ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть его? только, знаете, в таком месте неприлично… Я и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
Спустили с возу дедушку. // Солдат был хрупок на
ноги, // Высок и тощ до крайности; // На нем сюртук с медалями // Висел, как на шесте. // Нельзя сказать, чтоб доброе // Лицо имел, особенно // Когда
сводило старого — // Черт чертом! Рот ощерится. // Глаза — что угольки!
Г-жа Простакова (к Простакову). Опять зазевался, мой батюшка; да изволь, сударь,
проводить ее. Ноги-то не отнялись.
— Простите меня, ради Христа, атаманы-молодцы! — говорил он, кланяясь миру в
ноги, — оставляю я мою дурость на веки вечные, и сам вам тоё мою дурость с рук на руки сдам! только не наругайтесь вы над нею, ради Христа, а
проводите честь честью к стрельцам в слободу!
Осторожно шагая босыми загорелыми
ногами, старуха
проводила Левина и откинула ему загородку у гумна.