Неточные совпадения
Верстах в двух ниже по течению той же реки Березайки, на
месте старой чудской копи, вырос первый медный рудник Крутяш, — это был один из лучших медных рудников на всем Урале.
Сборы переселенцев являлись обидой: какие ни на есть, а все-таки свои туляки-то. А как уедут, тут с голоду помирай… Теперь все-таки Мавра кое-как изворачивалась: там займет, в другом
месте перехватит, в третьем попросит. Как-то Федор Горбатый в праздник целый воз хворосту привез, а потом ворота поправил. Наташка попрежнему не жаловалась, а только молчала, а
старая Мавра боялась именно этого молчания.
Главное затруднение представлялось в разной домашности: и корова Пестренка, и
старый слуга Гнедко, и курочки, — всех нужно было тащить за собой да устраивать на новом
месте.
Дорогой Мосей объяснял Артему, по каким
местам они шли, какие где речки выпали, какие ключики, лога, кедровники. Дремучий глухой лес для Мосея представлял лучшую географическую карту. Другим, пожалуй, и жутко, когда тропа уводила в темный ельник, в котором глухо и тихо, как в могиле, а Мосей счастлив. Настоящий лесовик был… Солдата больше всего интересовали рассказы Мосея про скиты, которые в прежние времена были здесь, — они и шли по
старой скитской дороге.
— Правильная бумага, как следовает… Так и прозванье ей: ак. У Устюжанинова свой ак, у нас свой. Беспременно землю оборотим на себя, а с землей-то можно жить: и пашенку распахал, и покос расчистил, и репы насеял… Ежели, напримерно, выжечь лес и по горелому
месту эту самую репу посеять, так урождай страшенные бывают, — по шляпе репа родится и слатимая такая репа. По скитам завсегда так репу сеют… По старым-то репищам и сейчас знать, где эти скиты стояли.
К весне солдат купил
место у самого базара и начал строиться, а в лавчонку посадил Домнушку, которая в первое время не знала, куда ей девать глаза. И совестно ей было, и мужа она боялась. Эта выставка у всех на виду для нее была настоящею казнью, особенно по праздникам, когда на базар набирался народ со всех трех концов, и чуткое ухо Домнушки ловило смешки и шутки над ее
старыми грехами. Особенно доставалось ей от отчаянной заводской поденщицы Марьки.
Когда новый главный управляющий оставался совершенно спокойным,
старый крепостной управляющий Лука Назарыч ужасно волновался и, как говорится, не находил себе
места.
Многие семьи по годам остаются на
старых местах, постылых обоим супругам, только потому, что нет ни полного раздора ни согласия.
Я скоро сошел с дивана, потому что подслушивать показалось мне стыдно, и перебрался на мое
старое место, у окна, на плетеном стуле.
Жар помаленьку спадает; косцы в виду барского посула удваивают усилия, а около шести часов и бабы начинают сгребать сено в копнушки. Еще немного, и весь луг усеется с одной стороны валами, с другой небольшими копнами. Пустотелов уселся на
старом месте и на этот раз позволяет себе настоящим образом вздремнуть; но около семи часов его будит голос:
— Рожок пастуха слышен за лесом, — говорила она. — А это из-за щебетания воробьиной стаи слышен голос малиновки. Аист клекочет на своем колесе [В Малороссии и Польше для аистов ставят высокие столбы и надевают на них старые колеса, на которых птица завивает гнездо.]. Он прилетел на днях из далеких краев и строит гнездо на
старом месте.
Неточные совпадения
На первом
месте —
старый князь, // Седой, одетый в белое, // Лицо перекошенное // И — разные глаза.
Он решился. Река не захотела уйти от него — он уйдет от нее.
Место, на котором стоял
старый Глупов, опостылело ему. Там не повинуются стихии, там овраги и буераки на каждом шагу преграждают стремительный бег; там воочию совершаются волшебства, о которых не говорится ни в регламентах, ни в сепаратных предписаниях начальства. Надо бежать!
20) Угрюм-Бурчеев, бывый прохвост. [Искаженное наименование «профоса» — солдата в армии XVIII века, убиравшего нечистоты и приводившего в исполнение приговоры о телесном наказании.] Разрушил
старый город и построил другой на новом
месте.
Был уже шестой час и потому, чтобы поспеть во-время и вместе с тем не ехать на своих лошадях, которых все знали, Вронский сел в извозчичью карету Яшвина и велел ехать как можно скорее. Извозчичья
старая четвероместная карета была просторна. Он сел в угол, вытянул ноги на переднее
место и задумался.
И опять то надежда, то отчаяние по
старым наболевшим
местам стали растравлять раны ее измученного, страшно трепетавшего сердца.