Цитаты со словом «жилая»
Темная находилась рядом со сторожкой, в которой
жил Вахрушка. Это была низкая и душная каморка с соломой на полу. Когда Вахрушка толкнул в нее неизвестного бродягу, тот долго не мог оглядеться. Крошечное оконце, обрешеченное железом, почти не давало света. Старик сгрудил солому в уголок, снял свою котомку и расположился, как у себя дома.
— Да видно по обличью-то… Здесь все пшеничники
живут, богатей, а у тебя скула не по-богатому: может, и хлеб с хрустом ел да с мякиной.
К своему богатству Замараев прибавил еще женино приданое и
жил теперь в Суслоне князь князем.
— Это ты правильно, хозяюшка, — весело ответил гость. — Необычен я, да и стар. В черном теле
прожил всю жизнь, не до питья было.
В Заполье из дворян
проживало человек десять, не больше, да и те все были наперечет, начиная с знаменитого исправника Полуянова и кончая приблудным русским немцем Штоффом, явившимся неизвестно откуда и еще более неизвестно зачем.
Они большею частью
проживали по своим салотопенным заимкам, приютившимся на реке Ключевой выше и ниже города.
Были еще две маленьких комнаты, в одной из которых стояла кровать хозяина и несгораемый шкаф, а в другой
жила дочь Устинька с старухой нянькой.
— Другие-то вон как у вас поживают в Заполье. Недалеко ходить, взять хоть того же Харитона Артемьича. Одним словом, светленько
живут.
— Другие и пусть
живут по-другому, а нам и так ладно. Кому надо, так и моих маленьких горниц не обегают. Нет, ничего, хорошие люди не брезгуют… Много у нас в Заполье этих других-то развелось. Модники… Смотреть-то на них тошно, Михей Зотыч. А все через баб… Испотачили бабешек, вот и мутят: подавай им все по-модному.
Все соглашались с ним, но никто не хотел ничего делать. Слава богу, отцы и деды
жили, чего же им иначить? Конечно, подъезд к реке надо бы вымостить, это уж верно, — ну, да как-нибудь…
— Она не посмотрела бы, что такие лбы выросли… Да!.. — выкрикивал старик, хотя сыновья и не думали спорить. — Ведь мы так же поженились, да
прожили век не хуже других.
Дед так и
прожил «колобком» до самой смерти, а сын, Михей Зотыч, уже был приписан к заводским людям, наравне с другими детьми.
— Ну, капитал дело наживное, — спорила другая тетка, — не с деньгами
жить… А вот карахтером-то ежели в тятеньку родимого женишок издастся, так уж оно не того… Михей-то Зотыч, сказывают, двух жен в гроб заколотил. Аспид настоящий, а не человек. Да еще сказывают, что у Галактиона-то Михеича уж была своя невеста на примете, любовным делом, ну, вот старик-то и торопит, чтобы огласки какой не вышло.
Все удивлялись только одному, откуда хитрый немец берет деньги, чтобы так наряжать жену: ни торговли, ни службы, ни определенных занятий, ни капитала, а
живет на широкую ногу.
Немец
жил в Заполье лет пять и знал всех наперечет, а также знал и все торговые дела.
— Зачем вы здесь
живете, Карл Карлыч? — спрашивал Галактион в том же откровенном тоне, в каком начал немец.
— Мы ведь тут, каналья ты этакая,
живем одною семьей, а я у них, как посаженый отец на свадьбе… Ты, ангел мой, еще не знаешь исправника Полупьянова. За глаза меня так навеличивают. Хорош мальчик, да хвалить некому… А впрочем, не попадайся, ежели что — освежую… А русскую хорошо пляшешь? Не умеешь? Ах ты, пентюх!.. А вот постой, мы Харитину в круг выведем. Вот так девка: развей горе веревочкой!
— Ничего, светленько
живете, отец Макар… Дай бог так-то всякому. Ничего, светленько… Вот и я вырос на ржаном хлебце, все зубы съел на нем, а под старость захотел пшенички. Много ли нужно мне, старику?
От новых знакомых получалось одно впечатление; все
жили по-богатому — и писарь, и мельник, и поп, — не в пример прочим народам.
— Здесь
живет писарь Замараев? — спрашивал в темноте сильный мужской голос.
— Ну, что за счеты между родственниками! — политично отвечал писарь. — Тятенька-то ваш здесь, в Суслоне… Только у нас не хочет
жить. Карахтерный старичок.
— Здесь, говорит,
жить будут.
— Неужто мы здесь будем
жить? — капризно спрашивала она мужа.
У Прорыва в несколько дней вырос настоящий лагерь. Больше сотни рабочих принялись за дело опытною рукою. С плотничьей артелью вышел брат Емельян и сделался правою рукою Галактиона. Братья всегда
жили дружно.
Галактион задался целью непременно выстроить
жилой дом к заморозкам, чтобы переселиться с женой на место работы.
— А мы-то тут
живем дураки дураками, — со вздохом говорил писарь. — У нас все по старинке… На гроши считаем.
Писарь Замараев про себя отлично сознавал недосягаемые совершенства нового родственника, но удивлялся ему про себя, не желая покориться жене. Ну что же, хорош — и пусть будет хорош, а мы и в шубе навыворот
проживем.
— Первое, не есть удобно то, что Колобовы староверы… да. А второе,
жили мы без них, благодаря бога и не мудрствуя лукаво. У всех был свой кусок хлеба, а впредь неведомо, что и как.
— А ежели у нас темнота? Будут деньги, будет и торговля. Надо же и купцу чем-нибудь
жить. Вот и тебе, отец Макар, за требы прибавка выйдет, и мне, писарю. У хлеба не без крох.
— Ах, служба, служба: бит небитого везет! — смеялся мудреный хозяин, похлопывая Вахрушку по плечу. — Будем
жить, как передняя нога с задней, как грива с хвостом.
Хорошо здесь
жил народ, запасливо, и не боялся черного дня.
Справно
жил народ, с тугим крестьянским достатком.
Народ
жил полною чашей, — любо посмотреть.
Народ еще не «испотачился» и
жил по-божески.
Все свое, домашнее, — вот и достаток, потому что как все от матушки-земли
жили и не гнались на городскую руку моды заводить.
Как Галактион сказал, так и вышло:
жилой дом на Прорыве был кончен к первопутку, то есть кончен настолько, что можно было переехать в него молодым.
Ей так надоело
жить в чужих людях, у всех на виду, а тут был свой угол, свое гнездо.
Вообще в новом доме всем жилось хорошо, хотя и было тесновато. Две комнаты занимали молодые, в одной
жили Емельян и Симон, в четвертой — Михей Зотыч, а пятая носила громкое название конторы, и пока в ней поселился Вахрушка. Стряпка Матрена поступила к молодым, что послужило предметом серьезной ссоры между сестрами.
— Никто и не думал сманивать, — оправдывалась Серафима. — Сама пришла и
живет. Мы тут ни при чем. Скажешь, что и солдата тоже мы сманили?
Все Заполье переживало тревожное время. Кажется, в самом воздухе висела мысль, что
жить по-старинному, как жили отцы и деды, нельзя. Доказательств этому было достаточно, и самых убедительных, потому что все они били запольских купцов прямо по карману. Достаточно было уже одного того, что благодаря новой мельнице старика Колобова в Суслоне открылся новый хлебный рынок, обещавший в недалеком будущем сделаться серьезным конкурентом Заполью. Это была первая повестка.
— Нет, брат, шабаш, — повторяли запольские купцы. — По-старому, брат, не
проживешь. Сегодня у тебя пшеницу отнимут, завтра куделю и льняное семя, а там и до степного сала доберутся. Что же у нас-то останется? Да, конечно. Надо все по-полированному делать, чтобы как в других прочих местах.
— Мамаша, я хочу быть благородной. Очень мне интересно выходить замуж за какого-нибудь сиволапого купца! Насмотрелась я на своих сестриц, как они в темноте
живут.
У Штоффа уже давно
жил безыменный немец Драке, потом приехал и поселился Май-Стабровский.
Впрочем, он сам мало
жил в Заполье, а все где-то разъезжал.
— Во-первых, я
живу здесь уже двадцать лет и никого не касаюсь, — объяснил он откровенно, — и во-вторых, я ничего не понимаю.
— Да ведь мне, батюшка, ничего от вас и не нужно, — объяснил Штофф, не сморгнув глазом. — Престо, счел долгом познакомиться с вами, так как будем
жить в соседях.
Штофф попал в самое больное место скуповатого деревенского батюшки. Он
жил бездетным, вдвоем с женой, и всю любовь сосредоточил на скромном стяжании, — его интересовали не столько сами по себе деньги, а главным образом процесс их приобретения, как своего рода спорт.
— Я хочу и сама
пожить, — заявила она с наивностью намучившегося человека. — Будет с нас детей.
Тот красивый подъем всех сил, который Серафима переживала сейчас после замужества, давно миновал, сменившись нормальным существованием. Первые радости материнства тоже прошли, и Серафима иногда испытывала приступы беспричинной скуки. Пять лет выжили в деревне. Довольно. Особенно сильно повлияла на Серафиму поездка в Заполье на свадьбу Харитины. В городе все
жили и веселились, а в деревне только со скуки пропадай.
Бойкая жизнь Поволжья просто ошеломила Галактиона. Вот это, называется,
живут вовсю. Какими капиталами ворочают, какие дела делают!.. А здесь и развернуться нельзя: все гужом идет. Не ускачешь далеко. А там и чугунка и пароходы. Все во-время, на срок. Главное, не ест перевозка, — нет месячных распутиц, весенних и осенних, нет летнего ненастья и зимних вьюг, — везде скатертью дорога.
Неточные совпадения
— Вот ращу дочь, а у самого кошки на душе скребут, — заметил Тарас Семеныч, провожая глазами убегавшую девочку. — Сам-то стар становлюсь, а с кем она жить-то будет?.. Вот нынче какой народ пошел: козырь на козыре. Конечно, капитал будет, а только деньгами зятя не купишь, и через золото большие слезы льются.
— Жили-жили, да в благодарность и стряпку сманили, — корила жена писаря.
Цитаты из русской классики со словом «жилая»
Ассоциации к слову «жилая»
Предложения со словом «жилой»
- На самом деле пещера находилась, скорее всего, не за пределами поселения – это было предместье города, где жилые дома часто располагались на скалах, а в скалах были пещерки, которые и приспосабливали под загон для скота.
- Скажем, в северных климатических зонах, где жилые помещения наиболее подвержены воздействию холодного ветра, применяется чаще всего именно этот материал.
- Скорее всего, именно в это время появились здесь первые жилые помещения, где царь мог отдохнуть.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «жилой»
Дополнительно