Вечером поздно Серафима получила записку мужа, что он по неотложному делу должен уехать из Заполья дня на два. Это еще было в первый раз, что Галактион не зашел проститься даже с детьми. Женское сердце почуяло какую-то неминуемую беду, и первая мысль у Серафимы была о сестре Харитине. Там Галактион, и негде ему больше быть… Дети спали. Серафима накинула шубку и пешком отправилась к полуяновской квартире. Там еще
был свет, и Серафима видела в окно, что сестра сидит у лампы с Агнией. Незачем было и заходить.
Неточные совпадения
Темная находилась рядом со сторожкой, в которой жил Вахрушка. Это
была низкая и душная каморка с соломой на полу. Когда Вахрушка толкнул в нее неизвестного бродягу, тот долго не мог оглядеться. Крошечное оконце, обрешеченное железом, почти не давало
света. Старик сгрудил солому в уголок, снял свою котомку и расположился, как у себя дома.
— Гости у нас вечор засиделись, — объясняла ему стряпка. — Ну,
выпили малость с отцом Макаром да с мельником. У них ведь компания до белого
свету. Люты
пить… Пельмени заказали рыбные, — ну, и компанились. Мельник Ермилыч с радостей и ночевать у нас остался.
— Поживите пока с нами, а там видно
будет, — говорила она, успокоившись после первых излияний. — Слава богу,
свет не клином сошелся. Не пропадешь и без отцовских капиталов. Ох, через золото много напрасных слез льется! Тоже видывали достаточно всячины!
Фигура поднялась, с трудом перешла комнату и села к нему на диван, так, чтобы
свет не падал на лицо. Он заметил, что лицо
было заплакано и глаза опущены. Она взяла его за руку и опять точно застыла.
Умный старик понимал, что попрежнему девушку воспитывать нельзя, а отпустить ее в гимназию не
было сил. Ведь только и
свету было в окне, что одна Устенька. Да и она тосковать
будет в чужом городе. Думал-думал старик, и ничего не выходило; советовался кое с кем из посторонних — тоже не лучше. Один совет — отправить Устеньку в гимназию. Легко сказать, когда до Екатеринбурга больше четырехсот верст! Выручил старика из затруднения неожиданный и странный случай.
К Ечкину старик понемногу привык, даже больше — он начал уважать в нем его удивительный ум и еще более удивительную энергию. Таким людям и на
свете жить. Только в глубине души все-таки оставалось какое-то органическое недоверие именно к «жиду», и с этим Тарас Семеныч никак не мог совладеть.
Будь Ечкин кровный русак, совсем бы другое дело.
— Ну, славяночка,
будем знакомиться. Это вот моя славяночка. Ее зовут Дидей. Она считает себя очень умной и думает, что мир сотворен специально только для нее, а все остальные девочки существуют на
свете только так, между прочим.
Галактион
был другого мнения и стоял за бабушку. Он не мог простить Агнии воображаемой измены и держал себя так, точно ее и на
свете никогда не существовало. Девушка чувствовала это пренебрежение, понимала источник его происхождения и огорчалась молча про себя. Она очень любила Галактиона и почему-то думала, что именно она
будет ему нужна. Раз она даже сделала робкую попытку объясниться с ним по этому поводу.
Если б его и совсем не
было на
свете, так для нее решительно все равно.
В зале делалось душно, особенно когда зажгли лампы. Свидетелям не
было конца. Все самые тайные подвиги Полуянова выплывали на
свет божий. Свидетельствовала крестьяне, мещане, мелкие и крупные купцы, какие-то бабы-торговки, — все это
были данники Полуянова, привыкшие ему платить из года в год. Страница за страницей развертывалась картина бесконечного сибирского хищения. Многое Полуянов сам забыл и с удивлением говорил...
— Ну, ничего, выучимся… Это карта Урала и прилегающих к нему губерний, с которыми нам и придется иметь дело. У нас своя география. Какие все чудные места!.. Истинно страна, текущая млеком и медом. Здесь могло бы благоденствовать население в пять раз большее… Так, вероятно, и
будет когда-нибудь, когда нас не
будет на
свете.
—
Был доктор Панглосс [Доктор Панглос — персонаж повести Вольтера (1694–1778) «Кандид» (1759).], тестюшка, который сказал, что на
свете все устраивается к лучшему.
Галактион
был рад Ечкину, как своему человеку. Притом Ечкин знал все на
свете и дал сразу несколько полезных советов. Он осмотрел пароход во всех подробностях и только качал головой.
Под давлением этой мысли он даже к Харитине сделался добрее, то
есть не притеснял ее и держал себя так, точно ее совсем не
было и на
свете.
— Нужно
быть сумасшедшим, чтобы не понимать такой простой вещи. Деньги — то же, что солнечный
свет, воздух, вода, первые поцелуи влюбленных, — в них скрыта животворящая сила, и никто не имеет права скрывать эту силу. Деньги должны работать, как всякая сила, и давать жизнь, проливать эту жизнь, испускать ее лучами.
Молчаливые муки написаны
были на лицах, светились лихорадочным
светом в глазах, и каждое движение точно
было связано этою голодною мукой.
Неточные совпадения
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на
свете еще не
было, что может все сделать, все, все, все!
Чудно все завелось теперь на
свете: хоть бы народ-то уж
был видный, а то худенький, тоненький — как его узнаешь, кто он?
Почтмейстер. Знаю, знаю… Этому не учите, это я делаю не то чтоб из предосторожности, а больше из любопытства: смерть люблю узнать, что
есть нового на
свете. Я вам скажу, что это преинтересное чтение. Иное письмо с наслажденьем прочтешь — так описываются разные пассажи… а назидательность какая… лучше, чем в «Московских ведомостях»!
«
Пей, вахлачки, погуливай!» // Не в меру
было весело: // У каждого в груди // Играло чувство новое, // Как будто выносила их // Могучая волна // Со дна бездонной пропасти // На
свет, где нескончаемый // Им уготован пир!
Скотинин. Завтре и я проснусь с
светом вдруг.
Будь он умен, как изволит, а и с Скотининым развяжешься не скоро. (Отходит.)