Неточные совпадения
Одним словом, Анфуса Гавриловна оказалась настоящим полководцем, хотя гость уже давно про себя прикинул в уме всех трех сестер: младшая хоть и взяла и красотой и удалью, а
еще невитое сено, икона и лопата из нее будет; средняя в самый
раз, да только ленива, а растолстеет — рожать будет трудно; старшая, пожалуй, подходящее всех будет, хоть и жидковата из себя и модничает лишнее.
Михей Зотыч ужасно волновался и несколько
раз ссылался на покойную жену, которая
еще не так бы поступила с ослушниками отцовской воли.
Полуянов значительно оживил свадебное торжество. Он отлично пел,
еще лучше плясал и вообще был везде душой компании. Скучавшие девушки сразу ожили, и веселье полилось широкою рекой, так что стоном стон стоял. На улице собиралась целая толпа любопытных, желавшая хоть издали послушать, как тешится Илья Фирсыч. С женихом он сейчас же перешел на «ты» и несколько
раз принимался целовать его без всякой видимой причины.
Но все эти сомнения и недосказанные мысли разрешились сами собой, когда Серафима, краснея и заикаясь, призналась, что она беременна. Муж посмотрел на нее непонимающими глазами, а потом так хорошо и любовно обнял и горячо поцеловал…
еще в первый
раз поцеловал.
Отправляясь в первый
раз с визитом к своему другу Штоффу, Галактион испытывал тяжелое чувство. Ему
еще не случалось фигурировать в роли просителя, и он испытывал большое смущение. А вдруг Штофф сделает вид, что не помнит своих разговоров на мельнице? Все может быть.
В первый
раз еще охватила его какая-то смутная жалость по отношению вот к этим детским головкам, точно над ними собиралась темная туча.
Да, он был два
раза неправ относительно жены, но и другие мужья не лучше, а
еще хуже.
Эта новость была отпразднована у Стабровского на широкую ногу. Галактион
еще в первый
раз принимал участие в таком пире и мог только удивляться, откуда берутся у Стабровского деньги. Обед стоил на плохой конец рублей триста, — сумма, по тугой купеческой арифметике, очень солидная. Ели, пили, говорили речи, поздравляли друг друга и в заключение послали благодарственную телеграмму Ечкину. Галактион, как ни старался не пить, но это было невозможно. Хозяин так умел просить, что приходилось только пить.
Вечером поздно Серафима получила записку мужа, что он по неотложному делу должен уехать из Заполья дня на два. Это
еще было в первый
раз, что Галактион не зашел проститься даже с детьми. Женское сердце почуяло какую-то неминуемую беду, и первая мысль у Серафимы была о сестре Харитине. Там Галактион, и негде ему больше быть… Дети спали. Серафима накинула шубку и пешком отправилась к полуяновской квартире. Там
еще был свет, и Серафима видела в окно, что сестра сидит у лампы с Агнией. Незачем было и заходить.
Вахрушка не сказал главного: Михей Зотыч сам отправил его в Суслон, потому что ждал какого-то раскольничьего старца, а Вахрушка, пожалуй,
еще табачище свой запалит. Старику все это казалось обидным, и он с горя отправился к попу Макару, благо помочь подвернулась. В самый
раз дело подошло: и попадье подсобить и водочки с помочанами выпить. Конечно, неприятно было встречаться с писарем, но ничего не поделаешь. Все равно от писаря никуда не уйдешь. Уж он на дне морском сыщет.
Ее
еще первый
раз охватило это щемящее чувство одиночества.
Прасковья Ивановна шушукалась с невестой и несколько
раз без всякой побудительной причины стремительно начинала ее целовать. Агния
еще больше конфузилась, и это делало ее почти миловидной. Доктор, чтобы выдержать свою жениховскую роль до конца, подошел к ней и заговорил о каких-то пустяках. Но тут его поразили дрожавшие руки несчастной девушки. «Нет, уж это слишком», — решил доктор и торопливо начал прощаться.
Серафима выходила по нескольку
раз из-за стола и возвращалась из своей комнаты
еще веселее.
Раз он сделал сцену сладкому братцу Голяшкину, а потом сейчас же попросил у него извинения и, извиняясь,
еще сильнее ненавидел эту сладкую тварь.
— Ну, что же ты молчишь-то, а
еще хозяин? — спрашивал он Галактиона. — Разве гости плохи? Вместе-то нам как
раз сто лет, Харитинушка. В самый
раз пара.
Раз под пьяную руку он даже проболтался, но ему никто не поверил, — это уже было недалеко от Запольского уезда, где полуяновская слава
еще жила.
Разе где старички
еще держатся.
Устенька много читала, но это
еще не было настоящим делом. Впрочем, ее скоро выручили полученные в доме Стабровского знания.
Раз она пришла в библиотеку, и доктор Кочетов сразу предложил ей занятия при газете.
Устенька не без ловкости перевела разговор на другую тему, потому что Стабровскому, видимо, было неприятно говорить о Галактионе. Ему показалось в свою очередь, что девушка чего-то не договаривает. Это
еще был первый случай недомолвки. Стабровский продумал всю сцену и пришел к заключению, что Устенька пришла специально для этого вопроса. Что же, это ее дело. Когда девушка уходила, Стабровский с особенной нежностью простился с ней и два
раз поцеловал ее в голову.
Теперь Галактион уже решительно ничего не понимал. Его выручил появившийся Замараев. Он
еще в первый
раз в жизни надел фрак и чувствовал себя, как молодая лошадь в хомуте.
Свадьба Симона, как и свадьба Галактиона, закончилась крупным скандалом, хотя и в другом роде.
Еще за свадебным столом Замараев несколько
раз подталкивал Симона и шептал...
Дальше скитники ехали молча и только переглядывались и шептали молитвы, когда на раскатах разносило некованные сани. Они
еще вывалились
раз пять, но ничего не говорили, а только опасливо озирались по сторонам. В одном месте Анфим больно зашиб руку и только улыбнулся. Ох, не любит антихрист, когда обличают его лестные кознования. Вон как ударил, и прямо по руке, которая творит крестное знамение. На, чувствуй, старец Анфим!
Михей Зотыч не мог заснуть всю ночь. Ему все слышался шум на улице, топот ног, угрожающие крики, и он опять трясся, как в лихорадке.
Раз десять он подкрадывался к окну, припадал ухом и вслушивался. Все было тихо, он крестился и опять напрасно старался заснуть.
Еще в первый
раз в жизни смерть была так близко, совсем на носу, и он трепетал, несмотря на свои девяносто лет.
Увлекшись этим богословским спором, Вахрушка, кажется,
еще в первый
раз за все время своей службы не видал, как приехал Мышников и прошел в банк. Он опомнился только, когда к банку сломя голову прискакал на извозчике Штофф и, не раздеваясь, полетел наверх.
Для Устеньки это была
еще первая смерть близкого человека, и она в первый
раз переживала все ощущения, которые вызываются такими событиями.
Неточные совпадения
Лука Лукич. Что ж мне, право, с ним делать? Я уж несколько
раз ему говорил. Вот
еще на днях, когда зашел было в класс наш предводитель, он скроил такую рожу, какой я никогда
еще не видывал. Он-то ее сделал от доброго сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.
Анна Андреевна, жена его, провинциальная кокетка,
еще не совсем пожилых лет, воспитанная вполовину на романах и альбомах, вполовину на хлопотах в своей кладовой и девичьей. Очень любопытна и при случае выказывает тщеславие. Берет иногда власть над мужем потому только, что тот не находится, что отвечать ей; но власть эта распространяется только на мелочи и состоит в выговорах и насмешках. Она четыре
раза переодевается в разные платья в продолжение пьесы.
Я
раз слушал его: ну, покамест говорил об ассириянах и вавилонянах —
еще ничего, а как добрался до Александра Македонского, то я не могу вам сказать, что с ним сделалось.
А любопытно взглянуть ко мне в переднюю, когда я
еще не проснулся: графы и князья толкутся и жужжат там, как шмели, только и слышно: ж… ж… ж… Иной
раз и министр…
Раз-два куснул, // Скривил роток. // «Соли
еще!» — // Кричит сынок.