Неточные совпадения
У Лиодора мелькнула мысль: пусть Храпун утешит старичонку.
Он молча передал
ему повод и сделал знак Никите выпустить чумбур. Все разом бросились в стороны. Посреди двора остались лошадь и бродяга. Старик отпустил повод, смело подошел
к лошади, потрепал ее по шее, растянул душивший ее чумбур, еще раз потрепал и спокойно
пошел вперед, а лошадь покорно
пошла за
ним, точно за настоящим хозяином. Подведя успокоенного Храпуна
к террасе, бродяга проговорил...
— Ах, аспид! ах, погубитель! — застонал старик. — Видел, Михей Зотыч? Гибель моя, а не сын… Мы с Булыгиным на ножах, а
он, слышь,
к Булыгиным. Уж я
его, головореза, три раза проклинал и на смирение
посылал в степь, и своими руками терзал — ничего не берет. У других отцов сыновья — замена, а мне нож вострый. Сколько я денег за
него переплатил!
«Вот гостя господь
послал: знакомому черту подарить, так назад отдаст, — подумал хозяин, ошеломленный таким неожиданным ответом. — Вот тебе и сват. Ни с которого краю
к нему не подойдешь. То ли бы дело выпили, разговорились, —
оно все само бы и наладилось, а теперь разводи бобы всухую. Ну, и сват, как кривое полено: не уложишь ни в какую поленницу».
Михей Зотыч был один, и торговому дому Луковникова приходилось иметь с
ним немалые дела, поэтому приказчик сразу вытянулся в струнку, точно по
нему выстрелили. Молодец тоже был удивлен и во все глаза смотрел то на хозяина, то на приказчика. А хозяин
шел, как ни в чем не бывало, обходя бунты мешков, а потом маленькою дверцей провел гостя
к себе в низенькие горницы, устроенные по-старинному.
Все соглашались с
ним, но никто не хотел ничего делать.
Слава богу, отцы и деды жили, чего же
им иначить? Конечно, подъезд
к реке надо бы вымостить, это уж верно, — ну, да как-нибудь…
Мне
идти к родному батюшке!.. — у жениха вдруг упало сердце, точно
он делал что-то нехорошее и кого-то обманывал, у
него даже мелькнула мысль, что ведь можно еще отказаться, время не ушло, а впереди целая жизнь с нелюбимой женой.
Замечательный этот женский русский костюм,
он ко всякой
идет —
к красивой и некрасивой,
к молодой и старой.
— Деньги — весьма сомнительный и даже опасный предмет, — мягко не уступал поп Макар. — Во-первых, деньги тоже
к рукам
идут, а во-вторых, в
них сокрыт великий соблазн. На что мужику деньги, когда у
него все свое есть: и домишко, и землица, и скотинка, и всякое хозяйственное обзаведение? Только и надо деньги, что на подати.
— Харитина, помнишь мою свадьбу? — заговорил
он, не открывая глаз, —
ему страстно хотелось исповедаться. — Тогда в моленной… У меня голова закружилась… и потом весь вечер я видел только тебя. Это грешно… я мучился… да. А потом все прошло… я привык
к жене… дети
пошли… Помнишь, как ты меня целовала тогда на мельнице?
Галактион слушал эту странную исповедь и сознавал, что Харитина права. Да,
он отнесся
к ней по-звериному и, как настоящий зверь, схватил ее давеча.
Ему сделалось ужасно совестно. Женатый человек, у самого две дочери на руках, и вдруг кто-нибудь будет так-то по-звериному хватать
его Милочку… У Галактиона даже
пошла дрожь по спине при одной мысли о такой возможности. А чем же Харитина хуже других? Дома не у чего было жить, вот и выскочила замуж за первого встречного. Всегда так бывает.
Видимо, Штофф побаивался быстро возраставшей репутации своего купеческого адвоката, который быстро
шел в гору и забирал большую силу. Главное, купечество верило
ему. По наружности Мышников остался таким же купцом, как и другие, с тою разницей, что носил золотые очки. Говорил
он с рассчитанною грубоватою простотой и вообще старался держать себя непринужденно и с большим гонором.
К Галактиону
он отнесся подозрительно и с первого раза заявил...
— Вот что, Борис Яковлич, со мной вы напрасно хорошие слова только теряете, а идите-ка вы лучше
к Евграфу Огибенину.
Он у нас модник и, наверное, польстится на новое.
Они поехали сначала берегом вверх, а потом свернули на тропу
к косцам. Издали уже напахнуло ароматом свежескошенной травы. Косцы
шли пробившеюся широкою линией, взмахивая косами враз. Получался замечательный эффект: косы блестели на солнце, и по всей линии точно вспыхивала синеватая молния, врезывавшаяся в зеленую живую стену высокой травы. Работа началась с раннего утра, и несколько десятин уже были покрыты правильными рядами свежей кошенины.
— Ну,
слава богу, покончили, — проговорил
он, припадая запекшимися губами
к ведру с квасом. — И по домам пора.
— Ничего я не знаю, а только сердце горит. Вот
к отцу
пойду, а сам волк волком. Уж до
него тоже пали разные слухи, начнет выговаривать. Эх, пропадай все проподом!
— О тебе же заботился. В самом деле, Харитина, будем дело говорить.
К отцу ты не
пойдешь, муж ничего не оставил, надо же чем-нибудь жить? А тут еще подвернутся добрые люди вроде Ечкина. Ведь
оно всегда так начинается: сегодня смешно, завтра еще смешнее, а послезавтра и поправить нельзя.
— Главное, помните, что здесь должен быть особый тип парохода, принимая большую быстроту, чем на Волге и Каме. Корпус должен быть длинный и узкий… Понимаете, что
он должен
идти щукой… да.
К сожалению, наши инженеры ничего не понимают и держатся старинки.
Пароход мог отправиться только в конце апреля. Кстати, Харитина назвала
его «Первинкой» и любовалась этим именем, как ребенок, придумавший своей новой игрушке название. Отвал был назначен ранним утром, когда на пристанях собственно публики не было. Так хотел Галактион. Когда пароход уже отвалил и сделал поворот, чтобы
идти вверх по реке,
к пристани прискакал какой-то господин и отчаянно замахал руками. Это был Ечкин.
— Да, она
идет к своим, — заговорил
он, делая широкий жест.
Больная полулежала в подушках и смотрела на всех осмысленным взглядом. Очевидно, она пришла в себя и успокоилась. Галактион подошел
к ней, заглянул в лицо и понял, что все кончено. У
него задрожали колени, а перед глазами
пошли круги.
Галактион поднялся бледный, страшный, что-то хотел ответить, но только махнул рукой и, не простившись,
пошел к двери. Устенька стояла посреди комнаты. Она задыхалась от волнения и боялась расплакаться. В этот момент в гостиную вошел Тарас Семеныч.
Он посмотрел на сконфуженного гостя и на дочь и не знал, что подумать.
Галактион приходил
к Луковникову с специальною целью поблагодарить старика за хороший совет относительно Мышникова. Все устроилось в какой-нибудь один час наилучшим образом, и многолетняя затаенная вражда закончилась дружбой. Галактион
шел к Мышникову с тяжелым сердцем и не ожидал от этого похода ничего хорошего, а вышло все наоборот. Сначала Мышников отнесся
к нему недоверчиво и с обычною грубоватостью, а потом, когда Галактион откровенно объяснил свое критическое положение, как-то сразу отмяк.
Выйдя от Луковникова, Галактион решительно не знал, куда
ему идти. Раньше
он предполагал завернуть
к тестю, чтобы повидать детей, но сейчас
он не мог этого сделать. В
нем все точно повернулось. Наконец,
ему просто было совестно.
Идти на квартиру
ему тоже не хотелось.
Он без цели
шел из улицы в улицу, пока не остановился перед ссудною кассой Замараева. Начинало уже темнеть, и кое-где в окнах мелькали огни. Галактион позвонил, но
ему отворили не сразу. За дверью слышалось какое-то предупреждающее шушуканье.
— Тоже вот от доброты началось, — вздыхал
он. — Небойсь мужички в банк не
идут, а у меня точно
к явленной иконе народ прет.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как
пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что
он такое и в какой мере нужно
его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит
к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Анна Андреевна. Где ж, где ж
они? Ах, боже мой!.. (Отворяя дверь.)Муж! Антоша! Антон! (Говорит скоро.)А все ты, а всё за тобой. И
пошла копаться: «Я булавочку, я косынку». (Подбегает
к окну и кричит.)Антон, куда, куда? Что, приехал? ревизор? с усами! с какими усами?
Сначала
он принял было Антона Антоновича немного сурово, да-с; сердился и говорил, что и в гостинице все нехорошо, и
к нему не поедет, и что
он не хочет сидеть за
него в тюрьме; но потом, как узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился с
ним, тотчас переменил мысли, и,
слава богу, все
пошло хорошо.
Городничий. Полно вам, право, трещотки какие! Здесь нужная вещь: дело
идет о жизни человека… (
К Осипу.)Ну что, друг, право, мне ты очень нравишься. В дороге не мешает, знаешь, чайку выпить лишний стаканчик, —
оно теперь холодновато. Так вот тебе пара целковиков на чай.
Трубят рога охотничьи, // Помещик возвращается // С охоты. Я
к нему: // «Не выдай! Будь заступником!» // — В чем дело? — Кликнул старосту // И мигом порешил: // — Подпаска малолетнего // По младости, по глупости // Простить… а бабу дерзкую // Примерно наказать! — // «Ай, барин!» Я подпрыгнула: // «Освободил Федотушку! //
Иди домой, Федот!»