Неточные совпадения
Для Ечкина это было совсем не убедительно. Он развил широкий план нового хлебного дела, как оно ведется в Америке. Тут были и элеватор, и подъездные пути, и скорый кредит, и заграничный экспорт, и интенсивная культура, — одним словом, все, что уже существовало там, на Западе. Луковников слушал и мог только удивляться. Ему начинало
казаться, что это какой-то
сон и что Ечкин просто его морочит.
Судьба Устеньки быстро устроилась, — так быстро, что все
казалось ей каким-то
сном. И долго впоследствии она не могла отделаться от этого чувства. А что, если б Стабровский не захотел приехать к ним первым? если бы отец вдруг заупрямился? если бы соборный протопоп начал отговаривать папу? если бы она сама, Устенька, не понравилась с первого раза чопорной английской гувернантке мисс Дудль? Да мало ли что могло быть, а предвидеть все мелочи и случайности невозможно.
Ни о чем подобном старик не смел даже мечтать, и ему начинало
казаться, что все это — какой-то радужный
сон, фантасмагория, бред наяву.
Подчас до того все перепутается в голове, что шум и треск, и эти водяные бугры, с пеной и брызгами,
кажутся сном, а берег, домы, покойная постель — действительностью, от которой при каждом толчке жестоко отрезвляешься.
Этот лес, опасность, старик с своим таинственным шопотом, Марьянка с своим мужественным стройным станом и горы, — всё это
казалось сном Оленину.
Неточные совпадения
Воспоминание обо всем, что случилось с нею после болезни: примирение с мужем, разрыв, известие о ране Вронского, его появление, приготовление к разводу, отъезд из дома мужа, прощанье с сыном — всё это
казалось ей горячечным
сном, от которого она проснулась одна с Вронским за границей.
Как бы пробудившись от
сна, Левин долго не мог опомниться. Он оглядывал сытую лошадь, взмылившуюся между ляжками и на шее, где терлись поводки, оглядывал Ивана кучера, сидевшего подле него, и вспоминал о том, что он ждал брата, что жена, вероятно, беспокоится его долгим отсутствием, и старался догадаться, кто был гость, приехавший с братом. И брат, и жена, и неизвестный гость представлялись ему теперь иначе, чем прежде. Ему
казалось, что теперь его отношения со всеми людьми уже будут другие.
Что? Что такое страшное я видел во
сне? Да, да. Мужик — обкладчик,
кажется, маленький, грязный, со взъерошенною бородой, что-то делал нагнувшись и вдруг заговорил по-французски какие-то странные слова. Да, больше ничего не было во
сне, ― cказал он себе. ― Но отчего же это было так ужасно?» Он живо вспомнил опять мужика и те непонятные французские слова, которые призносил этот мужик, и ужас пробежал холодом по его спине.
Скосить и сжать рожь и овес и свезти, докосить луга, передвоить пар, обмолотить семена и посеять озимое — всё это
кажется просто и обыкновенно; а чтобы успеть сделать всё это, надо, чтобы от старого до малого все деревенские люди работали не переставая в эти три-четыре недели втрое больше, чем обыкновенно, питаясь квасом, луком и черным хлебом, молотя и возя снопы по ночам и отдавая
сну не более двух-трех часов в сутки. И каждый год это делается по всей России.
Степан Аркадьич испуганно очнулся, чувствуя себя виноватым и уличенным. Но тотчас же он утешился, увидав, что слова: «он спит» относились не к нему, а к Landau. Француз заснул так же, как Степан Аркадьич. Но
сон Степана Аркадьича, как он думал, обидел бы их (впрочем, он и этого не думал, так уж всё ему
казалось странным), а
сон Landau обрадовал их чрезвычайно, особенно графиню Лидию Ивановну.