Неточные совпадения
— Вот што, милая, — обратился
гость к стряпке, — принеси-ка ты мне ломтик ржаного хлебца черствого да соли крупной, штобы с хрустом…
У вас, Анфуса Гавриловна, соль на дворянскую руку: мелкая, а я привык по-крестьянски солить.
Это простое приветливое слово сразу ободрило Анфусу Гавриловну, и она посмотрела на
гостя, как на своего домашнего человека, который сору из избы не вынесет. И так
у него все просто, по-хорошему. Старик полюбился ей сразу.
— Ведь вот вы все такие, — карал он
гостя. — Послушать, так все
у вас как по-писаному, как следует быть… Ведь вот сидим вместе, пьем чай, разговариваем, а не съели друг друга. И дела раньше делали… Чего же Емельяну поперек дороги вставать? Православной-то уж ходу никуда нет… Ежели уж такое дело случилось, так надо по человечеству рассудить.
— Однако я
у тебя закалякался, — объявил
гость, поднимаясь. — Мне и спать пора… Я ведь, как воробей, поднимаюсь вместе с зарей.
Из всей этой малыгинской родни и сборных
гостей Галактиону ближе всех пришелся по душе будущий родственник, немец Штофф. Это был небольшого роста господин, немного припадавший на левую ногу. Лицо
у немца было совсем русское и даже обросло по-русски какою-то мочальною бороденкой. Знакомство состоялось как-то сразу, и будущие зятья полюбились друг другу.
Последними уже к большому столу явились два новых
гостя. Один был известный поляк из ссыльных, Май-Стабровский, а другой — розовый, улыбавшийся красавец, еврей Ечкин. Оба они были из дальних сибиряков и оба попали на свадьбу проездом, как знакомые Полуянова. Стабровский, средних лет господин, держал себя с большим достоинством. Ечкин поразил всех своими бриллиантами, которые
у него горели везде, где только можно было их посадить.
— Сбежал от большого стола старичок-то, женихов отец, — рассказывал он. — Бой
у них вышел промежду
гостей, ну, оглянулись, а свекра-то и нет. Словно в воду канул…
— Что же, нам не жаль… — уклончиво отвечал отец Макар, отнесшийся к
гостю довольно подозрительно. — Чем бог послал, тем и рады.
У бога всего много.
Харитона Артемьевича не было дома, — он уехал куда-то по делам в степь. Агния уже третий день
гостила у Харитины. К вечеру она вернулась, и Галактион удивился, как она постарела за каких-нибудь два года. После выхода замуж Харитины
у нее не осталось никакой надежды, — в Заполье редко старшие сестры выходили замуж после младших. Такой уж установился обычай. Агния, кажется, примирилась с своею участью христовой невесты и мало обращала на себя внимания. Не для кого было рядиться.
— Одного
у нас нет, — проговорил хозяин, заметив, как
гость оглядывает обстановку. — Недостает деточек… А я так люблю детей. Да… Вот
у вас целых трое.
От думы они поехали на Соборную площадь, а потом на главную Московскую улицу. Летом здесь стояла непролазная грязь, как и на главных улицах, не говоря уже о предместьях, как Теребиловка, Дрекольная, Ерзовка и Сибирка. Миновали зеленый кафедральный собор, старый гостиный двор и остановились
у какого-то двухэтажного каменного дома. Хозяином оказался Голяшкин. Он каждого
гостя встречал внизу, подхватывал под руку, поднимал наверх и передавал с рук на руки жене, испитой болезненной женщине с испуганным лицом.
— Да я не про то, что ты с канпанией канпанился, — без этого мужчине нельзя. Вот
у Харитины-то что ты столько времени делал? Муж в клубе, а
у жены чуть не всю ночь
гость сидит. Я уж раз с пять Аграфену посылала узнавать про тебя. Ох, уж эта мне Харитина!..
Кошевая остановилась
у большой новой избы. В волоковое окно выглянула мужская голова и без опроса скрылась. Распахнулись сами собой шатровые ворота, и кошевая очутилась в темном крытом дворе. Встречать
гостей вышел сам хозяин, лысый и седой старик. Это и был Спиридон, известный всему Заполью.
Впрочем, незваные
гости ушли в огород, где
у попа была устроена под черемухами беседка, и там расположились сами по себе. Ермилыч выкрал
у зазевавшейся стряпухи самовар и сам поставил его.
Когда писарь вошел в поповскую горницу, там сидел
у стола, схватившись за голову, Галактион. Против него сидели о. Макар и Ермилыч и молча смотрели на него. Завидев писаря, Ермилыч молча показал глазами на
гостя: дескать, человек не в себе.
У Галактиона вдруг сделалось скучное лицо, и он нахмурился. Писарь понял, откуда нанесло тучу, и рассказал, что давеча болтала попадья с
гостями.
Галактион действительно целую зиму провел в поездках по трем уездам и являлся в Заполье только для заседаний в правлении своего банка. Он начинал увлекаться грандиозностью предстоявшей борьбы и работал, как вол. Домой он приезжал редким
гостем и даже как-то не удивился, когда застал
у себя Харитину, которая только что переехала к нему жить.
Все гурьбой пошли в капитанскую каюту, помещавшуюся
у правого колеса. Матросы переглядывались. И Михей Зотыч, и Полуянов, и Харитина были известные люди. Каюта была крошечная, так что
гости едва разместились.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Пойдем, Машенька! я тебе скажу, что я заметила
у гостя такое, что нам вдвоем только можно сказать.
Приготовь поскорее комнату для важного
гостя, ту, что выклеена желтыми бумажками; к обеду прибавлять не трудись, потому что закусим в богоугодном заведении
у Артемия Филипповича, а вина вели побольше; скажи купцу Абдулину, чтобы прислал самого лучшего, а не то я перерою весь его погреб.
Городничий. А уж я так буду рад! А уж как жена обрадуется!
У меня уже такой нрав: гостеприимство с самого детства, особливо если
гость просвещенный человек. Не подумайте, чтобы я говорил это из лести; нет, не имею этого порока, от полноты души выражаюсь.
У суда стоять — // Ломит ноженьки, // Под венцом стоять — // Голова болит, // Голова болит, // Вспоминается // Песня старая, // Песня грозная. // На широкий двор //
Гости въехали, // Молоду жену // Муж домой привез, // А роденька-то // Как набросится! // Деверек ее — // Расточихою, // А золовушка — // Щеголихою, // Свекор-батюшка — // Тот медведицей, // А свекровушка — // Людоедицей, // Кто неряхою, // Кто непряхою…
— Уж будто вы не знаете, // Как ссоры деревенские // Выходят? К муженьку // Сестра
гостить приехала, //
У ней коты разбилися. // «Дай башмаки Оленушке, // Жена!» — сказал Филипп. // А я не вдруг ответила. // Корчагу подымала я, // Такая тяга: вымолвить // Я слова не могла. // Филипп Ильич прогневался, // Пождал, пока поставила // Корчагу на шесток, // Да хлоп меня в висок! // «Ну, благо ты приехала, // И так походишь!» — молвила // Другая, незамужняя // Филиппова сестра.