Неточные совпадения
Умный старик
понимал, что попрежнему девушку воспитывать нельзя, а отпустить ее
в гимназию
не было
сил. Ведь только и свету было
в окне, что одна Устенька. Да и она тосковать будет
в чужом городе. Думал-думал старик, и ничего
не выходило; советовался кое с кем из посторонних — тоже
не лучше. Один совет — отправить Устеньку
в гимназию. Легко сказать, когда до Екатеринбурга больше четырехсот верст! Выручил старика из затруднения неожиданный и странный случай.
Он
понимал, что Стабровский готовился к настоящей и неумолимой войне с другими винокурами и что
в конце концов он должен был выиграть благодаря знанию, предусмотрительности и смелости,
не останавливающейся ни перед чем. Ничего подобного раньше
не бывало, и купеческие дела велись ощупью, по старинке. Галактион
понимал также и то, что винное дело — только ничтожная часть других финансовых операций и что новый банк является здесь страшною
силой, как хорошая паровая машина.
— Нужно быть сумасшедшим, чтобы
не понимать такой простой вещи. Деньги — то же, что солнечный свет, воздух, вода, первые поцелуи влюбленных, —
в них скрыта животворящая
сила, и никто
не имеет права скрывать эту
силу. Деньги должны работать, как всякая
сила, и давать жизнь, проливать эту жизнь, испускать ее лучами.
Именно это и
понимал Стабровский,
понимал в ней ту энергичную сибирскую женщину, которая
не удовлетворится одними словами, которая для дела пожертвует всем и будет своему мужу настоящим другом и помощником. Тут была своя поэзия, — поэзия
силы, широкого размаха энергии и неудержимого стремления вперед.
Неточные совпадения
«Я ничего
не открыл. Я только узнал то, что я знаю. Я
понял ту
силу, которая
не в одном прошедшем дала мне жизнь, но теперь дает мне жизнь. Я освободился от обмана, я узнал хозяина».
— Я боюсь, что она сама
не понимает своего положения. Она
не судья, — оправляясь говорил Степан Аркадьич. — Она подавлена, именно подавлена твоим великодушием. Если она прочтет это письмо, она
не в силах будет ничего сказать, она только ниже опустит голову.
Она знала, что никогда он
не будет
в силах понять всей глубины ее страданья; она знала, что за его холодный тон при упоминании об этом она возненавидит его.
— Да, да… — сказал Степан Аркадьич,
не в силах отвечать, так как слезы подступали ему к горлу. — Да, да. Я
понимаю вас, — наконец выговорил он.
Поняв чувства барина, Корней попросил приказчика прийти
в другой раз. Оставшись опять один, Алексей Александрович
понял, что он
не в силах более выдерживать роль твердости и спокойствия. Он велел отложить дожидавшуюся карету, никого
не велел принимать и
не вышел обедать.