Прежде были просто толстосумы, влияние которых не переходило границ тесного кружка своих однокашников, приказчиков и покупателей, а теперь капитал, пройдя через банковское горнило, складывался уже в какую-то
стихийную силу, давившую все на своем пути.
У всех было то же отношение к его предположениям, и потому он теперь уже не сердился, но огорчался и чувствовал себя еще более возбужденным для борьбы с этою какою-то
стихийною силой, которую он иначе не умел назвать, как «что Бог даст», и которая постоянно противопоставлялась ему.
— Ну, как же! «Не довольно ли света? Не пора ли вам, господа, погасить костры культурных усадьб? Все — ясно! Все видят сокрушительную работу
стихийных сил жадности, зависти, ненависти, — работу сил, разбуженных вами!»
Подлинной реальностью, подлинной жизнью является борьба человека, социального человека, со
стихийными силами природы и общества, т. е. экономика.
Неточные совпадения
«В сущности, есть много оснований думать, что именно эти люди — основной материал истории, сырье, из которого вырабатывается все остальное человеческое, культурное. Они и — крестьянство. Это — демократия, подлинный демос — замечательно живучая, неистощимая
сила. Переживает все социальные и
стихийные катастрофы и покорно, неутомимо ткет паутину жизни. Социалисты недооценивают значение демократии».
У меня было впечатление, что все эти люди, представлявшие разные революционные и оппозиционные течения, чувствовали себя во власти
стихийных, фатальных
сил, которыми они не могут управлять и направлять согласно своему сознанию.
Рассказ прошел по мне электрической искрой. В памяти, как живая, стала простодушная фигура Савицкого в фуражке с большим козырем и с наивными глазами. Это воспоминание вызвало острое чувство жалости и еще что-то темное, смутное, спутанное и грозное. Товарищ… не в карцере, а в каталажке, больной, без помощи, одинокий… И посажен не инспектором… Другая
сила, огромная и
стихийная, будила теперь чувство товарищества, и сердце невольно замирало от этого вызова. Что делать?
«
Сила власти» иллюстрировалась каждый раз очень ярко, но
сила чисто
стихийная, от которой, по самой ее природе, никто и не ждал осмысленности и целесообразности.
Христос явился как единственная и неповторимая точка мировой истории, в которой совершилось самосознание человека, освобожденного от гипноза
стихийных и хаотических
сил.