Неточные совпадения
— Вы простите меня за то, что я слишком много говорю о самом себе, — говорил Привалов останавливаясь. — Никому и ничего я не говорил до сих пор и не скажу больше… Мне случалось
встречать много очень маленьких людей, которые вечно ко всем пристают со
своим «я», — это очень скучная и глупая история. Но вы выслушайте меня до
конца; мне слишком тяжело, больше чем тяжело.
К
концу тяжелой эпохи, из которой Россия выходит теперь, когда все было прибито к земле, одна официальная низость громко говорила, литература была приостановлена и вместо науки преподавали теорию рабства, ценсура качала головой, читая притчи Христа, и вымарывала басни Крылова, — в то время,
встречая Грановского на кафедре, становилось легче на душе. «Не все еще погибло, если он продолжает
свою речь», — думал каждый и свободнее дышал.
С самого начала, говоря откровенно, я не смел надеяться на полное выздоровление, просил бога, чтобы он подкрепил страдалицу в борьбе с тяжкою болезнию. Она приготовилась к перевалу, хотя несознательно
встретила этот переход: всякая болезнь имеет
своего рода
конец.
В ее квартире была устроена тайная типография, и когда жандармы, узнав об этом, явились с обыском, она, успев за минуту перед их приходом переодеться горничной, ушла,
встретив у ворот дома
своих гостей, и без верхнего платья, в легком платке на голове и с жестянкой для керосина в руках, зимою, в крепкий мороз, прошла весь город из
конца в
конец.
— «Давно мы не приступали к нашему фельетону с таким удовольствием, как делаем это в настоящем случае, и удовольствие это, признаемся, в нас возбуждено не переводными стихотворениями с венгерского, в которых, между прочим, попадаются рифмы вроде «фимиам с вам»; не повестью госпожи Д…, которая хотя и принадлежит легкому дамскому перу, но отличается такою тяжеловесностью, что мы еще не
встречали ни одного человека, у которого достало бы силы дочитать ее до
конца; наконец, не учеными изысканиями г. Сладкопевцова «О римских когортах», от которых чувствовать удовольствие и оценить их по достоинству предоставляем специалистам; нас же, напротив, неприятно поразили в них опечатки, попадающиеся на каждой странице и дающие нам право обвинить автора за небрежность в издании
своих сочинений (в незнании грамматики мы не смеем его подозревать, хотя имеем на то некоторое право)…»