— Говорил вчера: отдай мне на сохранение… Ах, прокурат, прокурат!.. Ну, да
деньги дело наживное: не радуйся — нашел, не тужи — потерял.
Неточные совпадения
— Любезнейшая Федосья Ниловна, вы говорите совершенно напрасные женские слова, потому что находитесь не в курсе
дела. Да, мы выпили, это верно, но это еще не значит, что у нас были свои
деньги…
— Не даром, но предположите, что
деньги могли быть у третьего лица, совершенно непричастного к настоящему вопросу о квартирной плате. Конечно, нравственная сторона всего
дела этим не устраняется: мы были несколько навеселе, это верно. Но мир так прекрасен, Федосья Ниловна, а человек так слаб…
—
Денег предлагал Спирька? Не беспокойся, не даст… Этот фокус он проделывает с каждым новичком, чтобы пофорсить. Вот по части выпивки — другое
дело. Хоть обливайся… А
денег не даст. Продувная бестия, а впрочем, человек добрый. Выбился в люди из офеней-книгонош, а теперь имеет лавчонку с книгами, делает издания для народа и состоит при собственном капитале. А сейчас он явился, чтобы воспользоваться приостановкой газеты и устроить дешевку… Ему нужны какие-нибудь книжонки.
— Послушайте, господин Попов, — остановил меня редактор. —
Дело к празднику идет, вы, наверно, нуждаетесь в
деньгах, и я могу вам заплатить вперед… Петр Васильич, подсчитайте.
— Нет, уж я это знаю… оставь. Теперь одно спасенье — бежать. Все великие люди в подобных случаях так делали… Только
дело в том, что и для трагедии нужны
деньги, а у меня, кроме нескольких крейцеров и кредита в буфете, ничего нет.
Селезнев протянул сжатый кулак, и я понял, что у него есть
деньги и что он опять предлагает мне братски
разделить их.
Пришлось уйти не солоно хлебавши. Признаюсь, меня охватило мрачное предчувствие, что
дело как будто неладно. Вдобавок, в надежде на получение гонорара, я издержал последние гроши и сейчас не имел
денег даже на конку. Пришлось шагать пешком к Таврическому саду. «Только редактор» оказался дома и принял меня с изысканной любезностью.
Мне дорого обошлась эта «первая ласточка». Если бы я слушал Фрея и вчинил иск немедленно, то получил бы
деньги, как это было с другими сотрудниками, о чем я узнал позже; но я надеялся на уверения «только редактора» и затянул
дело. Потом я получил еще двадцать пять рублей, итого — пятьдесят. Кстати, это — все, что я получил за роман в семнадцать печатных листов, изданный вдобавок отдельно без моего согласия.
Николай Петрович не унывал, но частенько вздыхал и задумывался: он чувствовал, что без
денег дело не пойдет, а деньги у него почти все перевелись.
Хотя она была не скупа, но обращалась с деньгами с бережливостью; перед издержкой задумывалась, была беспокойна, даже сердита немного; но, выдав раз деньги, тотчас же забывала о них, и даже не любила записывать; а если записывала, так только для того, по ее словам, чтоб потом не забыть, куда
деньги дела, и не испугаться. Пуще всего она не любила платить вдруг много, большие куши.
Он их сечь — признавайся, да и только, куда
деньги дели? Те сначала свое. Только как он велел им закатить на две трубки, так главный-то из воров закричал:
Неточные совпадения
X л е с т а к о в (принимая
деньги).Покорнейше благодарю. Я вам тотчас пришлю их из деревни… у меня это вдруг… Я вижу, вы благородный человек. Теперь другое
дело.
Хлестаков. Да что? мне нет никакого
дела до них. (В размышлении.)Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу
деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет ни копейки.
Хлестаков. Ты растолкуй ему сурьезно, что мне нужно есть.
Деньги сами собою… Он думает, что, как ему, мужику, ничего, если не поесть
день, так и другим тоже. Вот новости!
Хлестаков. В самом
деле, и то правда. (Прячет
деньги.)
Городничий (в сторону).Ну, слава богу!
деньги взял.
Дело, кажется, пойдет теперь на лад. Я таки ему вместо двухсот четыреста ввернул.