Первые печатные строки… Сколько в этом прозаическом деле скрытой молодой поэзии, какое пробуждение самостоятельной деятельности, какое окрыляющее сознание своей силы! Об этом много было писано, как о самом поэтическом моменте, и эти первые
поцелуи остаются навсегда в памяти, как полуистлевшие от времени любовные письма.
Неточные совпадения
Обыкновенно моя улица
целый день
оставалась пустынной — в этом заключалось ее главное достоинство. Но в описываемое утро я был удивлен поднявшимся на ней движением. Под моим окном раздавался торопливый топот невидимых ног, громкий говор — вообще происходила какая-то суматоха. Дело разъяснилось, когда в дверях моей комнаты показалась голова чухонской девицы Лизы, отвечавшей за горничную и кухарку, и проговорила...
Помню темный сентябрьский вечер. По программе мы должны были заниматься литературой. Я писал роман, Пепко тоже что-то строчил за своим столом. Он уже
целых два дня ничего не ел, кроме чая с пеклеванным хлебом, и впал в мертвозлобное настроение. Мои средства тоже истощились, так что не
оставалось даже десяти крейцеров. В комнате было тихо, и можно было слышать, как скрипели наши перья.
Она делала это методически, с немецкой аккуратностью, и
целые часы
оставалась неподвижной, как статуя, наблюдая закипавшую дачную жизнь.
Вообще это была замечательно милая девушка, которая в течение
целого вечера упорно жертвовала собой, — больше того, она старалась
оставаться незаметной, на что решатся очень немногие женщины.
Позвольте, Пепко уехал в моих штиблетах, и я
целый день должен буду
оставаться «оригиналом».
— Вы
остаетесь на
целый день? — говорил я, здороваясь с своей дамой сердца.
У меня уже составился
целый план настоящего романа во вкусе Ивана Иваныча, и
оставалось только осуществить его.
Пепко, узнавший об исходе дела,
остался совершенно равнодушен и даже по своему коварству, кажется, тайно торжествовал. У нас вообще установились крайне неловкие отношения, выход из которых был один — разойтись. Мы не говорили между собой по
целым неделям. Очевидно, Пепко находился под влиянием Анны Петровны, продолжавшей меня ненавидеть с женской последовательностью. Нет ничего хуже таких отношений, особенно когда связан необходимостью прозябать в одной конуре.
Ведь это
целое открытие, и тебе только
остается им воспользоваться.
Пока Анна Петровна поселилась у сестры, а Пепко
остался у меня. Очевидно, это было последствие какой-нибудь дорожной размолвки, которую оба тщательно скрывали. Пепко повесил свою амуницию на стенку, облекся в один из моих костюмов и предался сладкому ничегонеделанию. Он по
целым дням валялся на кровати и говорил в пространство.
Поверьте, что если б Островский принялся выдумывать таких людей и такие действия, то как бы ни драматична была завязка, как бы ни рельефно были выставлены все характеры пьесы, произведение все-таки в
целом осталось бы мертвым и фальшивым.
Все какие-то тусклые шершаки, точно волки травленые: шерсть клоками, морды скаленые, глаза спаленые, уши дерганые, хвосты терханые, гачи рваные, а бока драные — только всего и
целого остается, что зубы смоленые, да первая родимая шкура не выворочена.
Неточные совпадения
Целуя, душенька, твою ручку,
остаюсь твой: Антон Сквозник-Дмухановский…» Ах, боже мой!
И началась тут промеж глуповцев радость и бодренье великое. Все чувствовали, что тяжесть спала с сердец и что отныне ничего другого не
остается, как благоденствовать. С бригадиром во главе двинулись граждане навстречу пожару, в несколько часов сломали
целую улицу домов и окопали пожарище со стороны города глубокою канавой. На другой день пожар уничтожился сам собою вследствие недостатка питания.
Перебивши и перетопивши
целую уйму народа, они основательно заключили, что теперь в Глупове крамольного [Крамо́ла — заговор, мятеж.] греха не
осталось ни на эстолько.
Начались подвохи и подсылы с
целью выведать тайну, но Байбаков
оставался нем как рыба и на все увещания ограничивался тем, что трясся всем телом. Пробовали споить его, но он, не отказываясь от водки, только потел, а секрета не выдавал. Находившиеся у него в ученье мальчики могли сообщить одно: что действительно приходил однажды ночью полицейский солдат, взял хозяина, который через час возвратился с узелком, заперся в мастерской и с тех пор затосковал.
— Нельзя согласиться даже с тем, — сказал он, — чтобы правительство имело эту
цель. Правительство, очевидно, руководствуется общими соображениями,
оставаясь индифферентным к влияниям, которые могут иметь принимаемые меры. Например, вопрос женского образования должен бы был считаться зловредным, но правительство открывает женские курсы и университеты.