Неточные совпадения
Диву дался Патап Максимыч. Сколько лет на свете живет,
книги тоже читает,
с хорошими людьми
водится, а досель не слыхал, не ведал про такую штуку… Думалось ему, что паломник из-за моря вывез свою матку, а тут закоптелый лесник, последний, может быть, человек, у себя в зимнице такую же вещь держит.
— Дивлюсь я тебе, Василий Борисыч, — говорил ему Патап Максимыч. — Сколько у тебя на всякое дело уменья, столь много у тебя обо всем знанья, а век свой корпишь над крюковыми
книгами [Певчие
книги. Крюки — старинные русские ноты, до сих пор обиходные у старообрядцев.], над келейными уставами да шатаешься по белу свету
с рогожскими порученностями. При твоем остром разуме не
с келейницами
возиться, а торги бы торговать, деньгу наживать и тем же временем бедному народу добром послужить.
Неточные совпадения
— Куда ему? Умеет он любить! Он даже и слова о любви не умеет сказать: выпучит глаза на меня — вот и вся любовь! точно пень! Дались ему
книги, уткнет нос в них и
возится с ними. Пусть же они и любят его! Я буду для него исправной женой, а любовницей (она сильно потрясла головой) — никогда!
У Федора Павловича
водилось книг довольно, томов сотня
с лишком, но никто никогда не видал его самого за
книгой.
В назначенный день я пошел к Прелину. Робко,
с замирающим сердцем нашел я маленький домик на Сенной площади,
с балконом и клумбами цветов. Прелин, в светлом летнем костюме и белой соломенной шляпе,
возился около цветника. Он встретил меня радушно и просто, задержал немного в саду, показывая цветы, потом ввел в комнату. Здесь он взял мою
книгу, разметил ее, показал, что уже пройдено, разделил пройденное на части, разъяснил более трудные места и указал, как мне догнать товарищей.
Раньше, за несколько недель до моего приезда на юг, он так же
возился с англичанином Говардом, искателем приключений и тоже литератором, потерпевшим в Аниве крушение на японской джонке и потом написавшим порядочный вздор об аинцах в своей
книге «The Life with Trans-Siberian savages».]
Книг в доме Негрова
водилось немного, у самого Алексея Абрамовича ни одной; зато у Глафиры Львовны была библиотека; в диванной стоял шкаф, верхний этаж его был занят никогда не употреблявшимся парадным чайным сервизом, а нижний —
книгами; в нем было
с полсотни французских романов; часть их тешила и образовывала в незапамятные времена графиню Мавру Ильинишну, остальные купила Глафира Львовна в первый год после выхода замуж, — она тогда все покупала: кальян для мужа, портфель
с видами Берлина, отличный ошейник
с золотым замочком…