Неточные совпадения
— Поганься,
коли Бога забыл, а мы и хлебца пожуем, — молвил паломник сдержанным голосом, не
глядя на Патапа Максимыча.
— Нет в ней смиренья ни
на капельку, — продолжала Манефа, — гордыня, одно слово гордыня. Так-то
на нее посмотреть — ровно б и скромная и кроткая, особливо при чужих людях, опять же и сердца доброго, зато
коли что не по ней — так строптива, так непокорна, что не
глядела б
на нее…
На что отец, много-то с ним никто не сговорит, и того, сударыня, упрямством гнет под свою волю. Он же души в ней не чает — Настасья ему дороже всего.
— Пропал, а теперь объявился, — молвил Пантелей. — Про странства свои намедни рассказывал мне, — где-то, где не бывал, каких земель не видывал,
коли только не врет. Я, признаться, ему больше
на лоб и скулы
гляжу. Думаю, не клал ли ему палач отметин
на площади…
— Чего ей еще?.. Какого рожна? — вспыхнул Патап Максимыч. — Погляди-ка
на него, каков из себя… Редко сыщешь: и телен, и делен, и лицом казист, и
глядит молодцом… Выряди-ка его хорошенько, девки за ним не угонятся… Как Настасье не полюбить такого молодца?.. А смиренство-то какое, послушли́вость-та!.. Гнилого слова не сходит с языка его…
Коли Господь приведет мне Алексея сыном назвать, кто счастливее меня будет?
Коли вздумал плеваться,
на леву сторону плюй —
на врага,
на диавола, а ты гляди-ка, что!..
Неточные совпадения
— А вот
гляди (и молотом, // Как перышком, махнул): //
Коли проснусь до солнышка // Да разогнусь о полночи, // Так гору сокрушу! // Случалось, не похвастаю, // Щебенки наколачивать // В день
на пять серебром!
— Такой приказ, так уж, видно, следует, — сказал швейцар и прибавил к тому слово: «да». После чего стал перед ним совершенно непринужденно, не сохраняя того ласкового вида, с каким прежде торопился снимать с него шинель. Казалось, он думал,
глядя на него: «Эге! уж
коли тебя бары гоняют с крыльца, так ты, видно, так себе, шушера какой-нибудь!»
— А то, что человек не чувствует счастья,
коли нет рожна, — сказала она,
глядя на него через очки. — Надо его ударить бревном по голове, тогда он и узнает, что счастье было, и какое оно плохонькое ни есть, а все лучше бревна.
Доктор выходил из избы опять уже закутанный в шубу и с фуражкой
на голове. Лицо его было почти сердитое и брезгливое, как будто он все боялся обо что-то запачкаться. Мельком окинул он глазами сени и при этом строго
глянул на Алешу и
Колю. Алеша махнул из дверей кучеру, и карета, привезшая доктора, подъехала к выходным дверям. Штабс-капитан стремительно выскочил вслед за доктором и, согнувшись, почти извиваясь пред ним, остановил его для последнего слова. Лицо бедняка было убитое, взгляд испуганный:
—
На тебя
глянуть пришла. Я ведь у тебя бывала, аль забыл? Не велика же в тебе память,
коли уж меня забыл. Сказали у нас, что ты хворый, думаю, что ж, я пойду его сама повидаю: вот и вижу тебя, да какой же ты хворый? Еще двадцать лет проживешь, право, Бог с тобою! Да и мало ли за тебя молебщиков, тебе ль хворать?