— Отпусти ты меня, тятенька, — тихо заговорила Настя, подойдя к отцу и наклоня
голову на плечо его. — Походила б я за тетенькой и, если будет на то воля Божия, закрыла б ей глаза на вечный покой… Без родных ведь лежит, одна-одинешенька, кругом чужие…
— Да полно ж, матушка, — наклоняясь
головой на плечо игуменьи, сквозь слезы молвила Фленушка, — что о том поминать?.. Осталась жива, сохранил Господь… ну и слава Богу. Зачем грустить да печалиться?.. Прошли беды, минули печали, Бога благодарить надо, а не горевать.
— О судьбе твоей все думаю… Недолго мне, Фленушка, на свете жить. Помру, что будет с тобой?.. Душа мутится, дух замирает, только об этом подумаю. Всякий тебя обидит, никакой у тебя заступы не будет… Горько будет тебе в злобе мира, во всех суетах его… — Так, взволнованным голосом, склонив
голову на плечо Фленушки, говорила Манефа.
Неточные совпадения
— А! успели уж пожалобиться! — с досадой сказала она. — А коли уж все тебе рассказано, мне-то зачем еще пересказывать?.. Жениха
на базаре мне заготовил!.. Да я не таковская, замуж неволей меня не отдашь… Не пойду за Снежкова, хоть
голову с
плеч. Сказала: «уходом» уйду… Так и сделаю.
Напущенного гнева
на лице мягкосердой старушки как не бывало. Добродушно положив руку
на плечо озорной головщицы, а другою поглаживая ее по
голове, кротко, ласкающим, даже заискивающим голосом спросила ее...
— Был
на ней сарафан, шелковый голубой, с золотым кружевом, — рассказывала Фленушка, — рукава кисейные, передник батистовый, голубой синелью расшитый,
на голове невысокая повязка с жемчугами. А как выходить
на улицу,
на плечи шубейку накинула алого бархата,
на куньем меху, с собольей опушкой. Смотреть загляденье!
Подкосились ноги у Манефы, и тяжело опустилась она
на лавку.
Голова поникла
на плечо, закрылись очи, чуть слышно шептала она...
И, опершись руками
на плечи Пантелея, опустил Алексей
на грудь его пылающую
голову.
Полковник, похлопав купчину по
плечу, с шутливой речью и юркой развязностью гвардейского штаб-офицера ткнул его пальцем в объемистый живот и обещался
на днях же заехать к нему
на дом и поиграть в трынку и посоветоваться насчет предстоявшего выбора в городские
головы.
— У него все возможно. Таков уж норов у крестного, — сказал Сергей Андреич. — Что в
голову залезло, клином не выбьешь… Конечно, по достаткам его, особенно же теперь, когда одна дочь осталась, любой первостатейный готов за сына ее посватать, да крестному это все наплевать. Забрело
на мысли — шабаш. Право, не в зятья ли он тебя прочит? — прибавил Колышкин с радушным смехом, хлопнув рукой по
плечу Алексея.
Растопилось сердце преданной девушки жалостью, и только что забылась дремотой Марья Гавриловна, поспешно надела она
на босу ногу выступки [Выступки — род женских башмаков с высокими передами и круглыми носками.], вздела
на плечи стеганый капотец, повязала
голову шерстяной косыночкой и, не переводя духа, бегом побежала в Елфимово.
Тут завидела Таня, что идет к ней навстречу с другого конца деревни высокая, статная женщина, далеко еще не старая, в темно-синем крашенинном сарафане с оловянными пуговками, в ситцевых рукавах, с пестрым бумажным платком
на голове и лычным пестером [Пестер, иначе пещур, — заплечная котомка из лыка, иногда прутьев.] за
плечами. Бодрым ходом подвигается она к Тане. Поравнявшись, окинула девушку пытливым, но добрым и ласковым взором и с приветной улыбкой ей молвила...
Сильней и сильней рыдала Фленушка
на плече Манефы, крепче и крепче прижимала к себе игуменья ее
голову.
— А плевать мне
на твоего Патапа!.. — вскрикнула Фленушка, и страстной отвагой заискрились глаза ее. — Хоть
голову с
плеч, только б себя потешить!.. Что в самом деле?.. Живешь тут, живешь, киснешь, что опара в квашне… Удали места нет!.. Разгуляться не над чем!.. Самой счастья ввек не достанется,
на чужое хочу поглядеть!.. Эх, Марьюшка, Марьюшка, не кровь в тебе ходит, сыворотка!..
«И добрый и за правду стоит!» — блеснуло в
голове Дуни, и склонилась она к
плечу Аграфены Петровны и что-то тихонько сказала ей; ясной улыбкой улыбнулась Аграфена Петровна и пристально поглядела
на Петра Степаныча.
— Не горюй! — хлопнув по
голому плечу головщицы, молвила Фленушка. — Только б поступить ему к Петрушке непутному, быть тебе
на то лето за Сенькой замужем… Порукой я… Это пойми… Чего я захочу — тому быть… Знаешь сама.
Неточные совпадения
«Хитро это они сделали, — говорит летописец, — знали, что
головы у них
на плечах растут крепкие, — вот и предложили».
Призвали
на совет главного городового врача и предложили ему три вопроса: 1) могла ли градоначальникова
голова отделиться от градоначальникова туловища без кровоизлияния? 2) возможно ли допустить предположение, что градоначальник снял с
плеч и опорожнил сам свою собственную
голову?
Но как ни строго хранили будочники вверенную им тайну, неслыханная весть об упразднении градоначальниковой
головы в несколько минут облетела весь город. Из обывателей многие плакали, потому что почувствовали себя сиротами и, сверх того, боялись подпасть под ответственность за то, что повиновались такому градоначальнику, у которого
на плечах вместо
головы была пустая посудина. Напротив, другие хотя тоже плакали, но утверждали, что за повиновение их ожидает не кара, а похвала.
Как взглянули головотяпы
на князя, так и обмерли. Сидит, это, перед ними князь да умной-преумной; в ружьецо попаливает да сабелькой помахивает. Что ни выпалит из ружьеца, то сердце насквозь прострелит, что ни махнет сабелькой, то
голова с
плеч долой. А вор-новотор, сделавши такое пакостное дело, стоит брюхо поглаживает да в бороду усмехается.
И ровно в ту минуту, как середина между колесами поравнялась с нею, она откинула красный мешочек и, вжав в
плечи голову, упала под вагон
на руки и легким движением, как бы готовясь тотчас же встать, опустилась
на колена.