— Пишите, девицы, — сказала Манефа, — в ряд после Патапа Максимыча семейства: «за здравие Никиты, Евдокии, Анисии с чадами», а на затыле пишите: «за упокой Герасима новопреставленного».
Другое письмо читай, мать Таифа.
Неточные совпадения
Пошлют беглого с
письмом к знакомому человеку, тот к
другому, этот к третьему, да так за границу и выпроводят.
Тут были иконы новгородского пошиба, иконы строгановских
писем первого и второго, иконы фряжской работы царских кормовых зографов Симона Ушакова, Николы Павловца и
других.
Наследники, очень довольные ее непритязательностью, хотя и называвшие ее за то дурой, кредиторы, которым с
другого без споров и скидок вряд ли можно было получить свои деньги, писали к ней ласковые
письма, она не отвечала.
Марья Гавриловна согласилась на упрашивание Фленушки и на
другой же день обещалась написать к Патапу Максимычу. К тому ж она получила от него два
письма, но не успела еще ответить на них в хлопотах за больной Манефой.
Кончив
письмо к Строинскому, Манефа
другое стала сказывать — к Патапу Максимычу.
Когда Фленушка вошла в игуменьину келью, Манефа сидела с
письмом в руках.
Другое, распечатанное, лежало на столе.
—
Другое желаю еще предложить вам, отцы, матери, — сказала Манефа. — Великие беды угрожают нашему обстоянию. Грех ради наших презельная буря хощет погубить жительство наше и всех нас распу́дить, яко овец, пастыря неимущих. Получила я
письма от благодетелей из Питера, извещают: начальство-де хочет все наши скиты разорить… И тому делу не миновать. И быть разорению вскоре, в нынешнем же году.
— Вечор от Таифушки
письмо получила я, — сказала Манефа. — Пишет, что в Москве и Гусевы, и Мартыновы, и
другие значительные наши христиане с радостию готовы принять на опасное время сие многоценное сокровище. И мой бы совет тебе, матушка Августа, отвезти Владычицу поскорее в Москву…
— Автор — кашевар, обслуживает походную кухню. Но вот, в пандан,
другое письмо рядового, — сказал он и начал читать повышенным тоном:
Остановившись на этом решении, он уже немного успокоился и написал в деревню к соседу, своему поверенному,
другое письмо, убедительно прося его поспешить ответом, по возможности удовлетворительным.
Неточные совпадения
Почтмейстер. Нет, о петербургском ничего нет, а о костромских и саратовских много говорится. Жаль, однако ж, что вы не читаете
писем: есть прекрасные места. Вот недавно один поручик пишет к приятелю и описал бал в самом игривом… очень, очень хорошо: «Жизнь моя, милый
друг, течет, говорит, в эмпиреях: барышень много, музыка играет, штандарт скачет…» — с большим, с большим чувством описал. Я нарочно оставил его у себя. Хотите, прочту?
Г-жа Простакова. Прочтите его сами! Нет, сударыня, я, благодаря Бога, не так воспитана. Я могу
письма получать, а читать их всегда велю
другому. (К мужу.) Читай.
Стародум(читает). «…Я теперь только узнал… ведет в Москву свою команду… Он с вами должен встретиться… Сердечно буду рад, если он увидится с вами… Возьмите труд узнать образ мыслей его». (В сторону.) Конечно. Без того ее не выдам… «Вы найдете… Ваш истинный
друг…» Хорошо. Это
письмо до тебя принадлежит. Я сказывал тебе, что молодой человек, похвальных свойств, представлен… Слова мои тебя смущают,
друг мой сердечный. Я это и давеча приметил и теперь вижу. Доверенность твоя ко мне…
В одной
письме развивает мысль, что градоначальники вообще имеют право на безусловное блаженство в загробной жизни, по тому одному, что они градоначальники; в
другом утверждает, что градоначальники обязаны обращать на свое поведение особенное внимание, так как в загробной жизни они против всякого
другого подвергаются истязаниям вдвое и втрое.
Читая эти
письма, Грустилов приходил в необычайное волнение. С одной стороны, природная склонность к апатии, с
другой, страх чертей — все это производило в его голове какой-то неслыханный сумбур, среди которого он путался в самых противоречивых предположениях и мероприятиях. Одно казалось ясным: что он тогда только будет благополучен, когда глуповцы поголовно станут ходить ко всенощной и когда инспектором-наблюдателем всех глуповских училищ будет назначен Парамоша.