Неточные совпадения
Ругался мир ругательски,
посылал ко всем чертям Емельяниху, гроб безо дна,
без покрышки сулил ей за то, что и жить путем не умела и померла не путем: суд по мертвому телу навела на деревню… Что гусей было перерезано, что девок да молодок к лекарю да к стряпчему было посылано, что исправнику денег было переплачено! Из-за кого ж такая мирская сухота? Из-за паскуды Емельянихи, что не умела с мужем жить, не умела в его делах
концы хоронить, не умела и умереть как следует.
— Замолола!..
Пошла без передышки в пересыпку! — хмурясь и зевая, перебил жену Патап Максимыч. — Будет ли
конец вранью-то? Аль и в самом деле бабьего вранья на свинье не объедешь?.. Коли путное что хотела сказать — говори скорей, — спать хочется.
— Коего шута на
конце лесованья они не видали здесь? — сказал дядя Онуфрий. — Опять же колокольцев не слыхать, а начальство разве
без колокольца поедет? Гляди, лысковцы [Оптовые лесопромышленники из Лыскова. Их не любят лесники за обманы и обиды.] не нагрянули ль… Пусто б им было!.. Больше некому.
Пойти посмотреть самому, — прибавил он, направляясь к лесенке.
Неточные совпадения
И опять по обеим сторонам столбового пути
пошли вновь писать версты, станционные смотрители, колодцы, обозы, серые деревни с самоварами, бабами и бойким бородатым хозяином, бегущим из постоялого двора с овсом в руке, пешеход в протертых лаптях, плетущийся за восемьсот верст, городишки, выстроенные живьем, с деревянными лавчонками, мучными бочками, лаптями, калачами и прочей мелюзгой, рябые шлагбаумы, чинимые мосты, поля неоглядные и по ту сторону и по другую, помещичьи рыдваны, [Рыдван — в старину: большая дорожная карета.] солдат верхом на лошади, везущий зеленый ящик с свинцовым горохом и подписью: такой-то артиллерийской батареи, зеленые, желтые и свежеразрытые черные полосы, мелькающие по степям, затянутая вдали песня, сосновые верхушки в тумане, пропадающий далече колокольный звон, вороны как мухи и горизонт
без конца…
Кудряш. Да нешто убережешься! Попал на базар, вот и
конец! Всех мужиков переругает. Хоть в убыток проси,
без брани все-таки не отойдет. А потом и
пошел на весь день.
Сквозь быстро летевшие облака
без конца, отряд за отрядом,
шли солдаты, штыки расчесывали облака снега, как зубцы гребенки.
По окончании всех приготовлений адмирал, в
конце ноября, вдруг решился на отважный шаг:
идти в центр Японии, коснуться самого чувствительного ее нерва, именно в город Оосаки, близ Миако, где жил микадо, глава всей Японии, сын неба, или, как неправильно прежде называли его в Европе, «духовный император». Там, думал не
без основания адмирал, японцы струсят неожиданного появления иноземцев в этом закрытом и священном месте и скорее согласятся на предложенные им условия.
— А мне что? Все едино — пропадать; куда я
без лошади
пойду? Пришиби — один
конец; что с голоду, что так — все едино. Пропадай все: жена, дети — околевай все… А до тебя, погоди, доберемся!