Неточные совпадения
— Ну, теперь делу шабáш, ступай укладывайся, — сказал Патап Максимыч. — Да смотри у меня за Прасковьей-то в оба, больно-то баловаться ей не давай. Девка тихоня, спать бы ей только, да на то полагаться нельзя — девичий разум, что храмина непокровенна, со всякой стороны ветру место найдется… Девка молодая, кровь-то
играет — от греха, значит, на вершок, потому за ней и гляди… В лесах на богомолье пущай побывает, пущай и в Китеж съездит, только чтоб, опричь стариц, никого с ней не было, из моло́дцов то есть.
— От венца прямо в Осиповку да бух ему в ноги, — молвила Фленушка. — Завсегда так бывает, когда самокрутки
играют… Маленько повоюет — стерпи… Ударит, пнет тебя в зубы ногой — смолчи… повоюет и смилуется… Дочь ведь — своя
кровь. Опять же полюбил он тебя…
Хазарский хан, в уме своем // Уже Людмилу обнимая, // Едва не пляшет над седлом; // В нем
кровь играет молодая, // Огня надежды полон взор: // То скачет он во весь опор, // То дразнит бегуна лихого, // Кружит, подъемлет на дыбы, // Иль дерзко мчит на холмы снова.
Младая
кровь играет; // Смиряй себя молитвой и постом, // И сны твои видений легких будут // Исполнены. Доныне — если я, // Невольною дремотой обессилен, // Не сотворю молитвы долгой к ночи — // Мой старый сон не тих, и не безгрешен, // Мне чудятся то шумные пиры, // То ратный стан, то схватки боевые, // Безумные потехи юных лет!
Но так он был здоров, так крепко сидела в нем молодая жизнь, что даже в эти минуты жесточайших страданий
кровь играла под кожей и окрашивала щеки, и светло и наивно голубели глаза.
Неточные совпадения
Кровь Чичикова, напротив,
играла сильно, и нужно было много разумной воли, чтоб набросить узду на все то, что хотело бы выпрыгнуть и погулять на свободе.
Недвижим он лежал, и странен // Был томный мир его чела. // Под грудь он был навылет ранен; // Дымясь, из раны
кровь текла. // Тому назад одно мгновенье // В сем сердце билось вдохновенье, // Вражда, надежда и любовь, //
Играла жизнь, кипела
кровь; // Теперь, как в доме опустелом, // Всё в нем и тихо и темно; // Замолкло навсегда оно. // Закрыты ставни, окна мелом // Забелены. Хозяйки нет. // А где, Бог весть. Пропал и след.
— Экзаменуете меня, что ли? Я же не идиот все-таки! Дума — горчич-ник на шею, ее дело — отвлекать прилив
крови к мозгу, для этого она и прилеплена в сумасбродную нашу жизнь! А кадеты
играют на бунт. Налогов не платить! Что же, мне спичек не покупать, искрами из глаз огонь зажигать, что ли?
— Опять! Вот вы какие: сами затеяли разговор, а теперь выдумали, что люблю. Уж и люблю! Он и мечтать не смеет! Любить — как это можно! Что еще бабушка скажет? — прибавила она, рассеянно
играя бородой Райского и не подозревая, что пальцы ее, как змеи, ползали по его нервам, поднимали в нем тревогу, зажигали огонь в
крови, туманили рассудок. Он пьянел с каждым движением пальцев.
Я вспоминал, глядя на новых товарищей, как он раз, на пирушке у губернского землемера, выпивши,
играл на гитаре плясовую и, наконец, не вытерпел, вскочил с гитарой и пустился вприсядку; ну эти ничем не увлекутся, в них не кипит
кровь, вино не вскружит им голову.