Неточные совпадения
Леса, что кроют песчаное Заволжье, прежде сплошным кряжем между реками Унжей и Вяткой
тянулись далеко на север.
Искрятся и сверкают озера, сияют белые церкви обширных селений, пламенем пышут стальные заводы, синеют дальние
леса, перерезанные надвое вытянутой, как струнка, каменной дорогой; левей, по краю небосклона, высится увенчанный дубовыми рощами хребет красно-бурых с белоснежными алебастровыми прослоями гор, что
тянется вдоль прихотливо извивающейся Оки…
— Завтра того и гляди в Поло́му огонь проберется [Рымские
леса, отрасль Унженских и Ветлужских,
тянутся вдоль реки Черного Луха, впадающего в Унжу.
Узкая полоса дневного света
тянулась над вершинами непроглядной лесной чащи, и хоть далеко еще было до вечера, а в
лесу было уж темно, как в осенние сумерки.
Три совершенно разные картины открывались перед взором из этих окон, прорезанных в толстых стенах и образующих как бы еще три маленьких комнатки, каждая глубиною в два аршина. С одной стороны темный
лес тянулся, теряясь на краю горизонта, целое море зелени, колеблемое порывами ветра; с другой — поля, луга и длинная серебристая полоса реки; наконец, посредине, на довольно значительном расстоянии, мелькали церковь и избы села Покровского.
Неточные совпадения
(Прим. М. Ю. Лермонтова.)] оканчивалась
лесом, который
тянулся до самого хребта гор; кое-где на ней дымились аулы, ходили табуны; с другой — бежала мелкая речка, и к ней примыкал частый кустарник, покрывавший кремнистые возвышенности, которые соединялись с главной цепью Кавказа.
Но наше северное лето, // Карикатура южных зим, // Мелькнет и нет: известно это, // Хоть мы признаться не хотим. // Уж небо осенью дышало, // Уж реже солнышко блистало, // Короче становился день, //
Лесов таинственная сень // С печальным шумом обнажалась, // Ложился на поля туман, // Гусей крикливых караван //
Тянулся к югу: приближалась // Довольно скучная пора; // Стоял ноябрь уж у двора.
Поля, все поля
тянулись вплоть до самого небосклона, то слегка вздымаясь, то опускаясь снова; кое-где виднелись небольшие
леса и, усеянные редким и низким кустарником, вились овраги, напоминая глазу их собственное изображение на старинных планах екатерининского времени.
Деревня заменялась опять сплошным лесом-садом, который
тянется долго, целые мили.
Еду я все еще по пустыне и долго буду ехать: дни, недели, почти месяцы. Это не поездка, не путешествие, это особая жизнь: так длинен этот путь, так однообразно
тянутся дни за днями, мелькают станции за станциями, стелются бесконечные снежные поля, идут по сторонам Лены высокие горы с красивым лиственничным
лесом.