Неточные совпадения
Замолк Евграф Макарыч, опустил голову, слезы
на глазах у него выступили. Но не смел супротив родителя словечка промолвить. Целу ночь он не
спал, горюя о судьбе своей, и
на разные лады передумывал, как бы ему устроить, чтоб
отец его узнал Залетовых, чтобы Маша ему понравилась и согласился бы он
на их свадьбу. Но ничего придумать не мог. Одолела тоска, хоть руки наложить, так в ту же пору.
— Видишь ли, Пантелей Прохорыч, — собравшись с силами, начал Алексей свою исповедь, — у
отца с матерью был я дитятко моленное-прошенное, первенцом родился, холили они меня, лелеяли, никогда того
на ум не вспадало ни мне, ни им, чтоб привелось мне когда в чужих людях жить, не свои щи хлебать, чужим сýгревом греться, под чужой крышей
спать…
И слышит незлобные речи, видит, с какой кротостью переносит этот крутой человек свое горе… Не мстить собирается, благодеянье хочет оказать погубителю своей дочери… Размягчилось сердце Алексеево, а как сведал он, что в последние часы своей жизни Настя умолила
отца не делать зла своему соблазнителю, такая
на него грусть
напала, что не мог он слез сдержать и разразился у ног Патапа Максимыча громкими рыданьями. Не вовсе еще очерствел он тогда.
Возвращаясь в подклет мимо опустелой Настиной светлицы, он невольно остановился. Захотелось взглянуть
на горенку, где в первый раз поцеловал он Настю и где, лежа
на смертной постели, умоляла она
отца не платить злом своему погубителю. Еще утром от кого-то из домашних слышал он, что Аксинья Захаровна в постели лежит. Оттого не боялся
попасть ей
на глаза и тем нарушить приказ Патапа Максимыча… Необоримая сила тянула Алексея в светлицу… Робкой рукой взялся он за дверную скобу и тихонько растворил дверь.
Ловко
попал он, кинув словцо, что не
на поездку ли к
отцу Михаилу намекал ему писарь…
— Да… Вот красноярский игумен есть,
отец Михаил… Он, брат, вместил… Да еще как вместил-то!.. В крепкий дом
на казенну квартиру
попал, — с усмешкой молвил московскому уставщику Патап Максимыч.
Оттого «перехожий» честнóй
отец после трапезы не пошел с матерями о скитских делах соборовать, выпросился у Дементия
на сенницу и там завалился спать-почивать после дела похмельного.
— Не тебя корят, так и молчи! —
на всю горницу закричала Устинья Московка. — Знаю я, знаю, кому понадобилось из обители меня спехом услать!.. Знаю!.. Нечего ухмыляться-то, Прасковья Патаповна!.. Что богатого
отца дочь, так думаешь, что перед тобой все молчать должны… Нет, сударыня, не
на такую
напала!.. Обожжешься!..
Неточные совпадения
А уж Тряпичкину, точно, если кто
попадет на зубок, берегись:
отца родного не пощадит для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это с их стороны хорошая черта, что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!
В день Симеона батюшка // Сажал меня
на бурушку // И вывел из младенчества // По пятому годку, // А
на седьмом за бурушкой // Сама я в стадо бегала, //
Отцу носила завтракать, // Утяточек
пасла.
И там же надписью печальной //
Отца и матери, в слезах, // Почтил он прах патриархальный… // Увы!
на жизненных браздах // Мгновенной жатвой поколенья, // По тайной воле провиденья, // Восходят, зреют и
падут; // Другие им вослед идут… // Так наше ветреное племя // Растет, волнуется, кипит // И к гробу прадедов теснит. // Придет, придет и наше время, // И наши внуки в добрый час // Из мира вытеснят и нас!
Так школьник, неосторожно задравши своего товарища и получивши за то от него удар линейкою по лбу, вспыхивает, как огонь, бешеный выскакивает из лавки и гонится за испуганным товарищем своим, готовый разорвать его
на части; и вдруг наталкивается
на входящего в класс учителя: вмиг притихает бешеный порыв и
упадает бессильная ярость. Подобно ему, в один миг пропал, как бы не бывал вовсе, гнев Андрия. И видел он перед собою одного только страшного
отца.
Андрий стоял ни жив ни мертв, не имея духа взглянуть в лицо
отцу. И потом, когда поднял глаза и посмотрел
на него, увидел, что уже старый Бульба
спал, положив голову
на ладонь.