— Во хмелю больше переходят, — отозвался Василий Борисыч. — Товарищ мой, Жигарев, рогожский уставщик, так его переправляли,
на ногах не стоял. Ровно куль, по земле его волочили… А в канаве чуть не утопили… И меня перед выходом из деревни водкой потчевали. «Лучше, — говорят, — как память-то у тебя отшибет — по крайности будет не страшно…» Ну, да я повоздержался.
Неточные совпадения
— А что ж ей? — вскрикнула Фленушка. —
Ноги твои мыть да воду с них пить?.. Ишь зазнайка какой!.. Обули босого в сапоги — износить
не успел, а уж спеси
на нем, что сала
на свинье, наросло!.. Вспомни, —
стоишь ли весь ты мизинного ее перстика?.. Да нечего рыла-то воротить — правду говорю.
День к вечеру склонялся, измучилась Фленушка писавши, а Манефа,
не чувствуя устали, бодро ходила взад и вперед по келье, сказывая, что писать. Твердая, неутомимая сила воли виднелась и в сверкающих глазах ее, и в разгоревшихся ланитах, и в крепко сжатых губах. Глядя
на нее, трудно было поверить, что эта старица
не дольше шести недель назад лежала в тяжкой смертной болезни и одной
ногой в гробу
стояла.
Глазам
не верил Алексей, проходя через комнаты Колышкина… Во сне никогда
не видывал он такого убранства. Беломраморные стены ровно зеркала
стоят, — глядись в них и охорашивайся… Пол — тоже зеркало, ступить страшно, как
на льду поскользнешься, того гляди… Цветы цветут, каких вздумать нельзя… В коврах
ноги, ровно в сыпучем песке, грузнут… Так прекрасно, так хорошо, что хоть в Царстве Небесном так в ту же бы пору.
Наконец все мужики были отпущены, но писарь все-таки
не вдруг допустил до себя Алексея. Больно уж хотелось ему поломаться. Взял какие-то бумаги, глядит в них, перелистывает, дело, дескать, делаю, мешать мне теперь никто
не моги, а ты, друг любезный,
постой, подожди, переминайся с
ноги на ногу… И то у Морковкина
на уме было:
не вышло б передряги за то, что накануне сманил он к себе Наталью с грибовной гулянки… Сидит, ломает голову — какая б нужда Алешку в приказ привела.
— Зачем ты встал с постели, — говорила ему Егоровна, —
на ногах не стоишь, а туда же норовишь, куда и люди.
— Верите ли вы, — вдруг обратилась капитанша к князю, — верите ли вы, что этот бесстыдный человек не пощадил моих сиротских детей! Всё ограбил, всё перетаскал, всё продал и заложил, ничего не оставил. Что я с твоими заемными письмами делать буду, хитрый и бессовестный ты человек? Отвечай, хитрец, отвечай мне, ненасытное сердце: чем, чем я накормлю моих сиротских детей? Вот появляется пьяный и
на ногах не стоит… Чем прогневала я господа бога, гнусный и безобразный хитрец, отвечай?
Неточные совпадения
А вы —
стоять на крыльце, и ни с места! И никого
не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и
не с просьбою, да похож
на такого человека, что хочет подать
на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает
ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит
на цыпочках вслед за квартальными.)
Осип. Да
на что мне она?
Не знаю я разве, что такое кровать? У меня есть
ноги; я и
постою. Зачем мне ваша кровать?
Гремит
на Волге музыка. // Поют и пляшут девицы — // Ну, словом, пир горой! // К девицам присоседиться // Хотел старик, встал
на ноги // И чуть
не полетел! // Сын поддержал родителя. // Старик
стоял: притопывал, // Присвистывал, прищелкивал, // А глаз свое выделывал — // Вертелся колесом!
Этим движением он зацепил столик,
на котором
стояла сельтерская вода и графин с коньяком, и чуть
не столкнул его. Он хотел подхватить, уронил и с досады толкнул
ногой стол и позвонил.
—
Не нужно, — отвечал Англичанин. — Пожалуйста,
не говорите громко. Лошадь волнуется, — прибавил он, кивая головою
на запертый денник, пред которым они
стояли и где слышалась перестановка
ног по соломе.