Неточные совпадения
Письмо из Москвы пришло, писал Евграф Макарыч, что отец согласен дать ему благословенье, но наперед хочет познакомиться с Гаврилой Маркелычем и с будущей невесткой. Так как наступала Макарьевская ярмарка, Евграф Макарыч просил Залетова приехать в Нижний с Марьей Гавриловной. Тут только сказали Маше про сватовство. Ответила она
обычными словами о покорности родительской воле: за кого, дескать, прикажете, тятенька, за того и пойду, а сама резвей забегала по саду, громче и веселей запела
песни свои.
Немало гостей съехалось, и все шло
обычной чередой: пели девушки свадебные
песни, величали жениха с невестою, величали родителей, сваха плясала, дружка балагурил, молодежь веселилась, а рядом в особой комнате почетные гости сидели, пуншевали, в трынку [Трынка — карточная игра, в старину была из «подкаретных» (кучера под каретами игрывали), но впоследствии очень полюбилась купечеству, особенно московскому.
Недолго, кажется, прогостил Алексей в дому родительском — суток не минуло, а неприветно что-то стало после отъезда его. Старик Трифон и в токарню не пошел, хоть была у него срочная работа. Спозаранок завалился в чулане, и долго слышны были порывистые, тяжкие вздохи его… Фекла Абрамовна в моленной заперлась… Параня с сестрой в огород ушли гряды полоть, и там меж ними ни
обычного смеху, ни звонких
песен, ни деревенских пересудов… Ровно замерло все в доме Трифона Лохматого.
Не заметно на ней
обычной суеты, не слышно ни
песен, ни громких кликов, ни зычного гомона рабочего люда.
Наш поезд двинулся. В студеных солдатских вагонах не слышно было
обычных песен, все жались друг к другу в своих холодных шинелях, с мрачными, посинелыми лицами. А мимо двигавшегося поезда мелькали огромные кубы дров; на запасных путях стояли ряды вагонов-теплушек; но их теперь по закону тоже не полагалось давать.
Неточные совпадения
И вспомнил он свою Полтаву, //
Обычный круг семьи, друзей, // Минувших дней богатство, славу, // И
песни дочери своей, // И старый дом, где он родился, // Где знал и труд и мирный сон, // И всё, чем в жизни насладился, // Что добровольно бросил он, // И для чего?
К полуночи этот переулок, самый воздух которого был специфически зловонен, гудел своим
обычным шумом, в котором прорывались звуки то разбитого фортепьяно, то скрипки, то гармоники; когда отворялись двери под красным фонарем, то неслись пьяные
песни.
И с
песнями вкатываются толпы в роскошный вестибюль «Эрмитажа», с зеркалами и статуями, шлепая сапогами по белокаменной лестнице, с которой предупредительно сняты, ради этого дня,
обычные мягкие дорогие ковры.
Елена Викторовна попросила спеть их
обычные канонные
песни, и они охотно спели:
— Далека
песня, — проговорил он наконец с
обычною игрой пальцев, — о других речь, а ты… того… о себе.