Неточные совпадения
Стары старухи и пожилые бабы домовничали; с молитвой клали они мелом кресты над дверьми и над окнами ради отогнания нечистого и такую думу держали: «Батюшка Микола милостливый, как бы к утрею-то оттеплело, да туман бы
пал на
святую Ердань, хлебушка бы тогда вдоволь нам уродилось!» Мужики вкруг лошадей возились: известно, кто
в крещенский сочельник у коня копыта почистит: у того конь весь год не будет хромать и не случится с ним иной болести.
— И греха
в том нет никакого, — ответила Фленушка. — Падение — не грех, хоть матушку Таифу спроси. Сколько книг я ни читала, столько от матерей ни слыхала — падение, а не грех… И
святые падали, да угодили же Богу. Без того никакому человеку не прожить.
— Истину сказали, что Бог милостив, — перебила ее Манефа. — Да мы-то, окаянные, не мало грешны… Стóим ли того, чтоб он нас миловал?.. Смуты везде, споры, свары, озлобления! Христианское ль то дело?.. Хоть бы эту австрийскую квашню взять… Каков человек
попал в епископы!.. Стяжатель, благодатью
Святого Духа ровно горохом торгует!.. Да еще, вправду ли, нет ли, обносятся слухи, что
в душегубстве повинен… За такие ль дела Богу нас миловать?
Неточные совпадения
А уж
упал с воза Бовдюг. Прямо под самое сердце пришлась ему пуля, но собрал старый весь дух свой и сказал: «Не жаль расстаться с светом. Дай бог и всякому такой кончины! Пусть же славится до конца века Русская земля!» И понеслась к вышинам Бовдюгова душа рассказать давно отошедшим старцам, как умеют биться на Русской земле и, еще лучше того, как умеют умирать
в ней за
святую веру.
— Он бы, конечно, зачах с голода — повариха спасла. Она его
святым считает. Одела
в мужево платье, поит, кормит. И даже
спит с ним. Что ж?
— Не
попал, господа! Острамился, простите Христа ради! Ошибся маленько,
в головизу метил ему, а — мимо! Понимаете вещь? Ах, отцы
святые, а?
— Садовник
спал там где-то
в углу и будто все видел и слышал. Он молчал, боялся, был крепостной… А эта пьяная баба, его вдова, от него слышала — и болтает… Разумеется, вздор — кто поверит! я первая говорю: ложь, ложь! эта
святая, почтенная Татьяна Марковна!.. — Крицкая закатилась опять смехом и вдруг сдержалась. — Но что с вами? Allons donc, oubliez tout! Vive la joie! [Забудьте все! Да здравствует веселье! (фр.)] — сказала она. — Что вы нахмурились? перестаньте. Я велю еще подать вина!
— Пустите меня! Я задыхаюсь
в ваших объятиях! — сказал он, — я изменяю самому
святому чувству — доверию друга… Стыд да
падет на вашу голову!..