Неточные совпадения
Прасковья, старшая
дочь Трифона, залилась
слезами и стала причитать.
После крупного разговора с отцом, когда Настя объявила ему о желанье надеть черную рясу, она ушла в свою светелку и заперлась на крюк. Не один раз подходила к двери Аксинья Захаровна; и стучалась, и громко окликала
дочь, похныкала даже маленько, авось, дескать, материны
слезы не образумят ли девку, но дверь не отмыкалась, и в светлице было тихо, как в гробу.
Много и горько плакала мать над
дочерью, не коря ее, не браня, не попрекая. Молча лила она тихие, но жгучие
слезы, прижав к груди своей победную голову Матренушки… Что делать?.. Дело непоправимое!..
Немало просьб, немало
слез понадобилось, чтоб вымолить у отца согласие на житье скитское. И слышать не хотел, чтобы
дочь его надела иночество.
— Да что это?.. Мать Пресвятая Богородица!.. Угодники преподобные!.. — засуетилась Аксинья Захаровна, чуя недоброе в смутных речах
дочери. — Параша, Евпраксеюшка, — ступайте в боковушу, укладывайте тот чемодан… Да ступайте же, Христа ради!.. Увальни!.. Что ты, Настенька?.. Что это?.. Ах ты, Господи, батюшка!.. Про что знает Фленушка?.. Скажи матери-то, девонька!.. Материна любовь все покроет… Ох, да скажи же, Настенька… Говори, голубка, говори, не мучь ты меня!.. — со
слезами молила Аксинья Захаровна.
Алексей в келарню прошел. Там, угощая путника, со сверкавшими на маленьких глазках
слезами любви и участья, добродушная мать Виринея расспрашивала его про житье-бытье Насти с Парашей под кровом родительским. От души любила их Виринея. Как по покойницам плакала она, когда Патап Максимыч взял
дочерей из обители.
Патап Максимыч подолгу в светелке не оставался. Войдет, взглянет на
дочь любимую, задрожат у него губы, заморгают
слезами глаза, и пойдет за дверь, подавляя подступавшие рыданья. Сумрачней осенней ночи бродит он из горницы в горницу, не ест, не пьет, никто слова от него добиться не может… Куда делись горячие вспышки кипучего нрава, куда делась величавая строгость? Косой подкосило его горе, перемогла крепкую волю лютая скорбь сердца отцовского.
— Не поминай, Настенька, не поминай, Господь простит… — заливаясь
слезами и наклоняясь к
дочери, проговорил Патап Максимыч.
И слышит незлобные речи, видит, с какой кротостью переносит этот крутой человек свое горе… Не мстить собирается, благодеянье хочет оказать погубителю своей
дочери… Размягчилось сердце Алексеево, а как сведал он, что в последние часы своей жизни Настя умолила отца не делать зла своему соблазнителю, такая на него грусть напала, что не мог он
слез сдержать и разразился у ног Патапа Максимыча громкими рыданьями. Не вовсе еще очерствел он тогда.
Неточные совпадения
Нет великой оборонушки! // Кабы знали вы да ведали, // На кого вы
дочь покинули, // Что без вас я выношу? // Ночь —
слезами обливаюся, // День — как травка пристилаюся… // Я потупленную голову, // Сердце гневное ношу!..
— Не буду, не буду, — сказала мать, увидав
слезы на глазах
дочери, — но одно, моя душа: ты мне обещала, что у тебя не будет от меня тайны. Не будет?
— Благородный молодой человек! — сказал он, с
слезами на глазах. — Я все слышал. Экой мерзавец! неблагодарный!.. Принимай их после этого в порядочный дом! Слава Богу, у меня нет
дочерей! Но вас наградит та, для которой вы рискуете жизнью. Будьте уверены в моей скромности до поры до времени, — продолжал он. — Я сам был молод и служил в военной службе: знаю, что в эти дела не должно вмешиваться. Прощайте.
Я имел несчастие сказать ей, что цвет лица возвратится после свадьбы; тогда она со
слезами благодарности предложила мне руку своей
дочери и все свое состояние — пятьдесят душ, кажется.
И скоро звонкий голос Оли // В семействе Лариных умолк. // Улан, своей невольник доли, // Был должен ехать с нею в полк. //
Слезами горько обливаясь, // Старушка, с
дочерью прощаясь, // Казалось, чуть жива была, // Но Таня плакать не могла; // Лишь смертной бледностью покрылось // Ее печальное лицо. // Когда все вышли на крыльцо, // И всё, прощаясь, суетилось // Вокруг кареты молодых, // Татьяна проводила их.