Неточные совпадения
Меж тем Патап Максимыч, улуча минуту, подошел к Стуколову.
Стоя у божницы, паломник внимательно разглядывал старинные
иконы. Патап Максимыч вызвал его на пару слов в боковушку.
В середине большого пятиярусного иконостаса, поставленного
у задней стены на возвышенной солее, находились древние царские двери замечательной резьбы; по сторонам их
стояли местные
иконы в серебряных ризах с подвешенными пеленами, парчовыми или бархатными, расшитыми золотом, украшенными жемчугом и серебряными дробницами.
Только половина светлицы была видна ему. На месте Настиной кровати
стоит крытый белой скатертью стол, а на нем в золотых окладах
иконы с зажженными перед ними свечами и лампадами. На окне любимые цветочки Настины, возле пяльцы с неконченной работой… О!
у этих самых пялец, на этом самом месте
стоял он когда-то робкий и несмелый, а она, закрыв глаза передником, плакала сладкими слезами первой любви… На этом самом месте впервые она поцеловала его. Тоскливо заныло сердце
у Алексея.
И на супрядках место ему не
у го́лбца, где деревенски ребята
стоят, а место поповское — в переднем, почетном углу под
иконами.
— Ни единый час не изнесу ее из моленной, — тихо, но с твердой решимостью сказала мать Августа. — Больше ста семидесяти годов
стоит она на одном месте. Ни при старых матерях, ни при мне ее не трогивали, опричь пожарного случая. Не порушу завета первоначальника шарпанского отца Арсения. Он заповедовал не износить
иконы из храма ни под каким видом.
У нас на то запись руки его…
Неточные совпадения
Блестели золотые, серебряные венчики на
иконах и опаловые слезы жемчуга риз.
У стены — старинная кровать карельской березы, украшенная бронзой, такие же четыре стула
стояли посреди комнаты вокруг стола. Около двери, в темноватом углу, — большой шкаф, с полок его, сквозь стекло, Самгин видел ковши, братины, бокалы и черные кирпичи книг, переплетенных в кожу. Во всем этом было нечто внушительное.
На комоде, покрытом вязаной скатертью,
стояло зеркало без рамы, аккуратно расставлены коробочки, баночки; в углу светилась серебряная риза
иконы, а угол
у двери был закрыт светло-серым куском коленкора.
Алеша довел своего старца в спаленку и усадил на кровать. Это была очень маленькая комнатка с необходимою мебелью; кровать была узенькая, железная, а на ней вместо тюфяка один только войлок. В уголку,
у икон,
стоял налой, а на нем лежали крест и Евангелие. Старец опустился на кровать в бессилии; глаза его блестели, и дышал он трудно. Усевшись, он пристально и как бы обдумывая нечто посмотрел на Алешу.
Хотел было я обнять и облобызать его, да не посмел — искривленно так лицо
у него было и смотрел тяжело. Вышел он. «Господи, — подумал я, — куда пошел человек!» Бросился я тут на колени пред
иконой и заплакал о нем Пресвятой Богородице, скорой заступнице и помощнице. С полчаса прошло, как я в слезах на молитве
стоял, а была уже поздняя ночь, часов около двенадцати. Вдруг, смотрю, отворяется дверь, и он входит снова. Я изумился.
В комнате было очень светло, в переднем углу, на столе, горели серебряные канделябры по пяти свеч, между ними
стояла любимая
икона деда «Не рыдай мене, мати», сверкал и таял в огнях жемчуг ризы, лучисто горели малиновые альмандины на золоте венцов. В темных стеклах окон с улицы молча прижались блинами мутные круглые рожи, прилипли расплющенные носы, всё вокруг куда-то плыло, а зеленая старуха щупала холодными пальцами за ухом
у меня, говоря: