Неточные совпадения
— Покушай ушицы-то, любезненькой ты мой, — угощал отец Михаил Патапа Максимыча, — стерлядки, кажись, ничего себе, подходящие, — говорил он, кладя в
тарелку дорогому
гостю два огромных звена янтарной стерляди и налимьи печенки. — За ночь нарочно гонял на Ветлугу к ловцам. От нас ведь рукой подать, верст двадцать. Заходят и в нашу Усту стерлядки, да не часто… Расстегайчиков к ушице-то!.. Кушайте,
гости дорогие.
Утром третьего дня сорочин Патап Максимыч опять с
гостями беседовал. В ожиданьи обеда Никитишна в передней горнице закуску им сготовила: икры зернистой, балыка донского, сельдей переславских и вяленой рознежской [Рознежье — село на левом берегу Волги, повыше Васильсурска. Здесь весной во время водополья ловят много маломерных стерлядей и вялят их.] стерляди поставила. Хрустальные с разноцветными водками графины длинным рядом стояли на столе за
тарелками.
Неточные совпадения
На миг умолкли разговоры; // Уста жуют. Со всех сторон // Гремят
тарелки и приборы, // Да рюмок раздается звон. // Но вскоре
гости понемногу // Подъемлют общую тревогу. // Никто не слушает, кричат, // Смеются, спорят и пищат. // Вдруг двери настежь. Ленский входит, // И с ним Онегин. «Ах, творец! — // Кричит хозяйка: — наконец!» // Теснятся
гости, всяк отводит // Приборы, стулья поскорей; // Зовут, сажают двух друзей.
Едва Грэй вступил в полосу дымного света, как Меннерс, почтительно кланяясь, вышел из-за своего прикрытия. Он сразу угадал в Грэе настоящего капитана — разряд
гостей, редко им виденных. Грэй спросил рома. Накрыв стол пожелтевшей в суете людской скатертью, Меннерс принес бутылку, лизнув предварительно языком кончик отклеившейся этикетки. Затем он вернулся за стойку, поглядывая внимательно то на Грэя, то на
тарелку, с которой отдирал ногтем что-то присохшее.
«Жулик», — мысленно обругал Самгин
гостя, глядя в лицо его, но лицо было настолько заинтересовано ловлей маринованного рыжика в
тарелке, что Самгин подумал: «А может быть, просто болтун». — Вслух он сказал, стараясь придать словам небрежный тон:
Она принимала
гостей, ходила между ними, потчевала, но Райский видел, что она, после визита к Вере, была уже не в себе. Она почти не владела собой, отказывалась от многих блюд, не обернулась, когда Петрушка уронил и разбил
тарелки; останавливалась среди разговора на полуслове, пораженная задумчивостью.
Звон
тарелок и ложек слился с шумным говором
гостей, Кирила Петрович весело обозревал свою трапезу и вполне наслаждался счастием хлебосола.