Неточные совпадения
— Да ты, парень, хвостом-то не верти, истинную правду мне сказывай, — подхватил Пантелей… —
Торговое дело!.. Мало ль каких
торговых дел на свете бывает — за ину торговлю чествуют, за другую плетьми шлепают. Есть товары заповедные, есть товары запретные, бывают товары опальные. Боюсь, не подбил бы непутный шатун нашего хозяина на запретное дело… Опять же Дюков тут, а про этого молчанку по
народу недобрая слава идет. Без малого год в остроге сидел.
— А вот извольте видеть, сидит
торговый народ, благополучно кушает отличнейшую пищу, глотает водку и вино дорогих сортов, говорит о своих делах, и как будто ничего не случилось.
Неточные совпадения
Трудолюбивый
народ и
торговый; „общим счастием“ занимаются…
Но и в провинции праздновали натянуто, неохотно, ограничиваясь молебнами, парадами и подчиняясь террору монархических союзов «Русского
народа» и «Михаила Архангела», — было хорошо известно, что командующая роль в этих союзах принадлежит полиции, духовенству и кое-где — городским головам, в большинстве — крупным представителям
торговой, а не промышленной буржуазии.
Во всяком случае, с появлением англичан деятельность загорелась во всех частях колонии,
торговая, военная, административная. Вскоре основали на Кошачьей реке (Kat-river) поселение из готтентотов; в самой Кафрарии поселились миссионеры. Последние, однако ж, действовали не совсем добросовестно; они возбуждали и кафров, и готтентотов к восстанию, имея в виду образовать из них один
народ и обеспечить над ним свое господство.
«Эрмитаж» перешел во владение
торгового товарищества. Оливье и Мариуса заменили новые директора: мебелыцик Поликарпов, рыбник Мочалов, буфетчик Дмитриев, купец Юдин.
Народ со смекалкой, как раз по новой публике.
— Трактирщика винить нельзя: его дело
торговое, значит, сама публика стала такая, что ей ни машина, ни селянка, ни расстегай не нужны. Ей подай румын, да разные супы из черепахи, да филе бурдалезы… Товарец по покупателю… У Егорова, бывало, курить не позволялось, а теперь копти потолок сколько хошь! Потому всё, что прежде в Москве
народ был, а теперь — публика.