Неточные совпадения
Ругался мир ругательски, посылал ко всем чертям Емельяниху,
гроб безо дна, без покрышки сулил ей за то, что и жить путем не умела и померла не путем: суд по мертвому телу навела на деревню… Что гусей было перерезано, что девок да молодок к лекарю да к стряпчему было посылано, что исправнику денег было переплачено! Из-за кого ж такая мирская сухота? Из-за паскуды Емельянихи, что не умела с мужем жить, не умела
в его делах концы
хоронить, не умела и умереть как следует.
В одной из таких зимниц, рано поутру, человек десять лесников, развалясь на нарах и завернувшись
в полушубки, спали богатырским сном. Под утро намаявшегося за работой человека сон крепко разнимает — тут его хоть
в гроб клади да
хорони. Так и теперь было
в зимнице лыковских [Волость на реке Керженце.] лесников артели дяди Онуфрия.
Вот за
гробом Насти, вслед за родными, идут с поникшими головами семь женщин. Все
в синих крашенинных сарафанах с черными рукавами и белыми платками на головах… Впереди выступает главная «плачея» Устинья Клещиха.
Хоронят девушку, оттого
в руках у ней зеленая ветка, обернутая
в красный платок.
Неточные совпадения
В Египте встарину велось обыкновенье, // Когда кого хотят пышнее
хоронить, // Наёмных плакальщиц пускать за
гробом выть.
«Жениться? Ну… зачем же нет? // Оно и тяжело, конечно, // Но что ж, он молод и здоров, // Трудиться день и ночь готов; // Он кое-как себе устроит // Приют смиренный и простой // И
в нем Парашу успокоит. // Пройдет, быть может, год-другой — // Местечко получу — Параше // Препоручу хозяйство наше // И воспитание ребят… // И станем жить, и так до
гроба // Рука с рукой дойдем мы оба, // И внуки нас
похоронят…»
— То же самое желание скрыть от самих себя скудость природы я вижу
в пейзажах Левитана,
в лирических березках Нестерова,
в ярко-голубых тенях на снегу. Снег блестит, как обивка
гробов,
в которых
хоронят девушек, он — режет глаза, ослепляет, голубых теней
в природе нет. Все это придумывается для самообмана, для того, чтоб нам уютней жилось.
Когда же церковь
хоронила тело его, уже чтя его как святого, то вдруг при возгласе диакона: «Оглашенные, изыдите!» —
гроб с лежащим
в нем телом мученика сорвался с места и был извергнут из храма, и так до трех раз.
Тут же, совсем кстати, умер старый дворовый Потап Матвеев, так что и
в пустом
гробе надобности не оказалось. Потапа
похоронили в барском
гробе, пригласили благочинного, нескольких соседних попов и дали знать под рукою исправнику, так что когда последний приехал
в Овсецово, то застал уже похороны.
Хоронили болярина Николая с почестями и церемониями, подобающими родовитому дворянину.