Неточные совпадения
Венецейцы, греки и морава // Что ни день о русичах поют, // Величают князя Святослава. // Игоря отважного клянут. // И смеется гость земли немецкой, // Что, когда не стало больше сил. // Игорь-князь в Каяле половецкой // Русские богатства утопил. // И бежит
молва про удалого, // Будто он, на Русь накликав
зло. // Из седла, несчастный, золотого // Пересел в кощеево седло… // Приумолкли города, и снова // На Руси веселье полегло.
Не правда ли, он был описан вам // Злодеем, извергом. — О Дона Анна, — //
Молва, быть может, не совсем неправа, // На совести усталой много
зла, // Быть может, тяготеет. Так, разврата // Я долго был покорный ученик, // Но с той поры, как вас увидел я, // Мне кажется, я весь переродился. // Вас полюбя, люблю я добродетель // И в первый раз смиренно перед ней // Дрожащие колена преклоняю.
Чтоб приготовил модный он наряд // Для бедной, милой Тирзы, и так дале. // Сказать ли, этой выдумке был рад // Проказник мой: в театре, в пестрой зале // Заметят ли невинный маскарад? // Зачем еврейку не утешить тайно, // Зачем толпу не наказать случайно // Презреньем гордым всех ее причуд? // И что
молва? — Глупцов крикливый суд, // Коварный шопот
злой старухи, или // Два-три намека в польском иль в кадрили!
Молва шла далее и утверждала, что в ней жил чернокнижник,
злой кудесник, собой маленький старикашка, а борода с лопату и длинная, волочащаяся по земле; будто вместо рук мотались у него железные крючья с когтями, а ходил он на костылях, но так быстро, что догонял ланей, водившихся в окружности.
Молва шла далее и утверждала, что в ней жил чернокнижник,
злой кудесник, собой маленький старичишка, а борода с лопату и длинная, волочащаяся по земле; будто вместо рук мотались у него железные крючья с когтями, а ходил он на костылях, но так шибко, что догонял ланей, водившихся в окружности.