Неточные совпадения
Один из документов (духовное завещание императрицы Елизаветы Петровны) найден в бумагах
принцессы в двух экземплярах: один переписан ее
рукой, а на другом, с которого, вероятно, она списывала копии, находится ее собственноручная надпись: «Testament d'Elisabeth, Princesse imperiale de toutes les Russies».
Вручившие
принцессе копии с духовных завещаний уверили ее, что русские подлинники хранятся в надежных
руках. Так впоследствии сама она писала графу Орлову.
По достижению ею возраста, в котором можно будет ей принять в свои
руки бразды правления, она будет всенародно признана императрицею всероссийскою, а герцог Петр Голштинский пожизненно сохранит титул императора, и если
принцесса Елизавета, великая княжна всероссийская, выйдет замуж, то супруг ее не может пользоваться титулом императора ранее смерти Петра, герцога Голштинского.
Деньги как вода утекали из
рук расточительной
принцессы.
Принцесса лишилась чувств. Ее взяли под
руки и отвели в каюту вместе с Франциской фон-Мешеде. Камердинер Маркезини оставлен был при ней для прислуги.
Женщина с таким характером, как
принцесса, находясь в безвыходном положении, непременно наложила бы на себя
руки, если б ей не была подана надежда на освобождение.
Во время плавания до английских берегов
принцесса развлекалась в своем невольном уединении чтением книг, доставленных столь заботливым о ней графом, а потом, когда поняла свою участь, пришла в отчаяние и уже не брала книг в
руки.
Спустив с
рук все, что мог, он дошел до неизвестной ему дотоле крайности и, покинув
принцессу Владимирскую, уехал в Венецию, а оттуда в скором времени отправился с повинною головой в Польшу к королю Станиславу Августу.
Ясновельможному князю предложили возвратить все, что потерял он, под условием, чтоб он привез в Россию
принцессу Елизавету и выдал ее в
руки правительства.
Письмо к графу Орлову от имени
принцессы Елизаветы писала не я, оно не моей
руки и не подписано мной.
Принцесса забыла «Мосбахского незнакомца», забыла и то, что в Рагузе подавала Доманскому большие надежды на свою
руку.
Неточные совпадения
В спальне — огромная, тоже красного дерева кровать и над ней ковер с охотничьим рогом, арапниками, кинжалами и портретами борзых собак. Напротив — турецкий диван; над ним масляный портрет какой-то очень красивой амазонки и опять фотографии и гравюры. Рядом с портретом Александра II в серой визитке, с собакой у ног — фотография Герцена и Огарева, а по другую сторону —
принцесса Дагмара с собачкой на
руках и Гарибальди в круглой шапочке.
Затем подошел к князю, крепко сжал и потряс ему обе
руки и объявил, что, конечно, он вначале, как услышал, был враг, что и провозгласил за бильярдом, и не почему другому, как потому, что прочил за князя и ежедневно, с нетерпением друга, ждал видеть за ним не иначе как
принцессу де Роган; но теперь видит сам, что князь мыслит по крайней мере в двенадцать раз благороднее, чем все они «вместе взятые»!
Она сверху вниз протянула ему маленькую ручку, туго обтянутую тонкой лайковой перчаткой, и сошла на паркет зала со свободной грацией. «Точно
принцесса крови», — подумал Александров, только недавно прочитавший «Королеву Марго». Под
руку они подошли к строящемуся полонезу и заняли очередь. За ними поспешно устанавливались другие пары.
Оркестр в павильоне играл то попурри из"Травиаты", то вальс Штрауса, то"Скажите ей", российский романс, положенный на инструменты услужливым капельмейстером; в игорных залах, вокруг зеленых столов, теснились те же всем знакомые фигуры, с тем же тупым и жадным, не то изумленным, не то озлобленным, в сущности хищным выражением, которое придает каждым, даже самым аристократическим чертам картежная лихорадка; тот же тучноватый и чрезвычайно щегольски одетый помещик из Тамбова, с тою же непостижимою, судорожною поспешностью, выпуча глаза, ложась грудью на стол и не обращая внимания на холодные усмешки самих"крупиэ", в самое мгновенье возгласа"Riеn nе vа рlus!"рассыпал вспотевшею
рукою по всем четвероугольникам рулетки золотые кружки луидоров и тем самым лишал себя всякой возможности что-нибудь выиграть даже в случае удачи, что нисколько не мешало ему, в тот же вечер, с сочувственным негодованием поддакивать князю Коко, одному из известных предводителей дворянской оппозиции, тому князю Коко, который в Париже, в салоне
принцессы Матильды, в присутствии императора, так хорошо сказал:"Маdате, lе principe de la propriete est profondement ebranle en Russie".
«Я более всего люблю плавать по морям, спускать фейерверки, строить корабли», — сказал он и дал
принцессе пощупать свои
руки, загрубевшие от работы (Устрялов, том III, стр. 58).