«Какими бы речами уговорить упрямую, несговорчивую, чтобы бежала со мной сегодня же и не куколем, а
брачным венцом покрыла победную свою голову?.. Упряма — и в малом и в большом любит она на своем поставить!..»
С младенческой колыбели до
брачного венца никогда почти не знавала она ни бед, ни печалей, а приняв венец, рай в мужнин дом внесла и царила в нем.
Так, в Москве народ, указывая на церковь Воскресения в Барашах, крест на которой увенчан короной, говорит, что здесь венчалась царица Елизавета и что в память этого события
брачный венец поставлен на кресте церковном.
Он хотел тотчас лететь обратно на родину, чтобы избавить свою Настю от когтей иноплеменного суженого, или лечь вместе с ней под земляную крышу, его насилу уговорили дождаться зари, и теперь сонным мечтам его рисовалось: то она в
брачном венце, томная, бледная, об руку с немилым, на лице ее читал он, что жизни в ней осталось лишь на несколько вздохов, то видел он ее лежащую в гробу, со сложенными крест-накрест руками, окутанную в белый саван.
На самого Ермака Тимофеевича нашло было раздумье, но он быстро сообразил, что для него лично возврата нет без окончательного завоевания Сибири, что захваченная громадная добыча, довольная для остальных казаков, для него ничто. Его добыча —
брачный венец с Ксенией Строгановой. Он решил поэтому идти дальше, подбив на это Ивана Кольцо, и они вдвоем сумели воодушевить людей.
Неточные совпадения
Единственными лицами при церемонии были князь и муж баронессы. В качестве свидетелей они скрепили своей благородной подписью запись в
брачной книге. После
венца у новобрачных, по петербургскому обычаю, был только чай с мороженым и фруктами для близких знакомых, которые, выпив по нескольку заздравных бокалов, поспешили разъехаться.
Егор же Егорыч был шафером у Музы и держал над нею
венец, а жених обошелся и без поддержки, надев сам крепко на голову
брачную корону.
Одна за другой, по высокой лестнице
брачного чертога и по дорогам сада, ступая на те места, которых касались ноги Жениха, шли пять Мудрых дев, увенчанные золотыми
венцами, сияющими, как великие светила. С глазами, полными слез, и с сердцами, объятыми пламенем печали и восторга, шли они возвестить миру мудрость и тайну.
Можно было подумать, что красота графини, под тяжестью в течение восьми лет носимого ею тернового
венца супружества, только созревшая, пробудила в нем пламя первой
брачной любви. Увы, этому изнуренному наслаждениями человеку необходимо было более сильное бьющее в глаза и нос средство.
— Да вот ты баешь, что сон исполнился, так, может, и сулил он мне
венец княжеский, а не
брачный… Так его мне и ненадобно.