Неточные совпадения
Улыбнулась Дуня, припала личиком к груди тут же сидевшей Дарьи Сергевны. Ровно мукá, побелела Анисья Терентьевна, задрожали у ней губы, засверкали глаза и запрыгали… Прости-прощай, новенький домик с полным хозяйством!.. Прости-прощай, капитал на разживу! Дымом разлетаются заветные думы, но опытная
в житейских делах мастерица виду не подала, что у ней нá сердце. Скрепя
досаду, зачала было выхвалять перед Марком Данилычем Дунюшку: и разуму-то она острого, и такая девочка понятливая, да такая умная.
— Подождешь, успеешь! — сказал с
досадой Марко Данилыч и отвернулся от рабочих; но те все трое
в один голос смелее стали просить расчета.
— Эх ты!.. — с
досадой молвил ему приказчик. — Да не валяйся — увидят… Подь сюда
в казенку.
— А ведь Сидорка-от умно рассудил, — молвил парень, что знаком был с линьками самарскими, казанскими и макарьевскими. — Чего
в самом деле?.. Айда, ребята, сбежим гурто́м… Веселее!.. Пущай Маркушка лопнет с
досады!
Потом, поглядев
в окно, не воротится ли проситель, сел с
досадой на место, крякнул сердито и снова принялся за бумажную работу.
Чуть-чуть покачал головой Зиновий Алексеич и, крякнув с
досады, крикнул жене
в соседнюю комнату...
Тараторили с
досадой матушки да бабушки молодых невест: «По всему бы жених хорош — и пригож, и умен, и богат, да
в вере не тверд: ходит по-модному, проклятый табачище курит,
в посты дерзает на скоромное и даже водит дружбу с колонистами, значит, сообщается со еретики».
Живучи
в Москве и бывая каждый день у Дорониных, Никита Федорыч ни разу не сказал им про Веденеева, к слову как-то не приходилось. Теперь это на большую
досаду его наводило, досадовал он на себя и за то, что, когда писал Зиновью Алексеичу, не пришло ему
в голову спросить его, не у Макарья ли Веденеев, и, ежели там, так всего бы вернее через него цены узнать.
Только что взглянул на Дуню Марко Данилыч, вдруг сам изменился
в лице. Ни гнева, ни
досады. С нежностью поцеловал он дочь.
«Куда б мог деваться он?» Напрасно Меркулов успокаивал приказчика, напрасно уверял его, что Дмитрий Петрович где-нибудь
в гостях засиделся, Флор Гаврилов на те речи только с
досады рукой махнет, головой тряхнет да потом и примолвит...
Плясать бы, скакать бы — да
в театре нельзя, такая
досада…
— Полно дурить-то. Ах ты, Никита, Никита!.. Время нашел! — с
досадой сказал Веденеев. — Не шутя говорю тебе: ежели б она согласна была, да если бы ее отдали за меня, кажется, счастливее меня человека на всем белом свете не было бы… Сделай дружбу, Никита Сокровенный, Богом прошу тебя… Самому сказать — язык не поворотится… Как бы знал ты, как я тебя дожидался!..
В полной надежде был, что ты устроишь мое счастье.
С грустью, с
досадой смотрел работящий, домовитый отец на непутное чадо, сам про себя раздумывал и хозяйке говаривал: «Не быть пути
в Гараньке, станет он у Бога даром небо коптить, у царя даром землю топтать.
Глянь-ка, каким стал богатеем!» Зависть и
досада звучали
в праздных словах праздного народа…
Запыхался даже Марко Данилыч. Одышка стала одолевать его от тесноты и с
досады. Струями выступил пот на гневном раскрасневшемся лице его. И только что маленько было он поуспокоился, другой мальчишка с лотком
в руках прямо на него лезет.
Сама не зная почему, с самого первого знакомства с Марьей Ивановной невзлюбила ее добрая, незлобивая Дарья Сергевна, почувствовала даже незнакомую дотоле ей неприязнь. Когда же увидала, что давно уже чуждавшаяся ее Дуня внезапно ожила от встречи с Марьей Ивановной, безотчетная неприязнь выросла
в ней до ненависти. То не зависть была, не
досада, а какое-то темное, непонятное Дарье Сергевне предвиденье чего-то недоброго…
Благодушно улыбался Марко Данилыч, глядя на воздаваемый ему почет. А больше всего тем был он счастлив, тем доволен, что подставил подножку Онисиму Самойлычу. «Лопнет с
досады пес смердящий! —
в радостном восторге думал Марко Данилыч. — Передернет его, как услышит он, что я весь караван скупил».
— Да я, ей-Богу… Марко Данилыч… не знаю… Сами изволите знать…
в смерти и
в животе Бог волен, — робко заговорил Белянкин, увидав, что Смолокуров даже побагровел от
досады.
— Слушаю, ваше высокоблагородие, — с оттенком
досады отвечал, унося
в будку рубаху, ленивый полусонный страж богоспасаемого града.
Услыхав потешные речи Абросима, артель со́ смеху покатилась. Маркел замолчал и, как волк
в засаде, со злобы да с
досады только зубами постукивал. Величался он
в артели своим высокоумием, но смех и не таковских
в лоск уложит.
— Экая
досада! — вскричал Андрей Александрыч, садясь на диван
в передней горнице. — А я было к нему за делом. Как-то раз батюшка говорил мне, что у вас и домик и надворные службы обветшали, и я обещал ему сделать поправки. А теперь хочу нанимать плотников, теплицы поправить надо, застольную, а скотный двор заново поставить. Так я было и пришел с конторщиком осмотреть, какие поправки нужно сделать у вас, чтоб заодно плотников-то рядить.
— Что еще говорил! Не
в свое дело мешаться вздумал… Глупости! — вскликнула с
досадой Дуня.
Но всем от Патапа Максимыча один был ответ: «Авдотье Марковне ни приказывать, ни советовать я не могу, да и раненько бы еще ей о выходе замуж думать — у родителя
в гробу ноги еще не обсохли…» И, ругая Чапурина, искатели смолокуровского миллиона
в злой
досаде расходились по своим местам.
— Вот у нас дело-то как идет, — с
досадой молвил Патап Максимыч, обращаясь к Дуне. — Ни из короба, ни
в короб,
в короб не лезет, из короба нейдет и короба не отдает.
В первые-то года по скольку барышей получали? — прибавил, обращаясь к Чубалову.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ну да, Добчинский, теперь я вижу, — из чего же ты споришь? (Кричит
в окно.)Скорей, скорей! вы тихо идете. Ну что, где они? А? Да говорите же оттуда — все равно. Что? очень строгий? А? А муж, муж? (Немного отступя от окна, с
досадою.)Такой глупый: до тех пор, пока не войдет
в комнату, ничего не расскажет!
«Эх, Влас Ильич! где враки-то? — // Сказал бурмистр с
досадою. — // Не
в их руках мы, что ль?.. // Придет пора последняя: // Заедем все
в ухаб, // Не выедем никак, //
В кромешный ад провалимся, // Так ждет и там крестьянина // Работа на господ!»
Скотинин. Я ее и знаю. Я и сам
в этом таков же. Дома, когда зайду
в клева да найду их не
в порядке,
досада и возьмет. И ты, не
в пронос слово, заехав сюда, нашел сестрин дом не лучше клевов, тебе и досадно.
Они охотнее преклонялись перед Волосом или Ярилою, но
в то же время мотали себе на ус, что если долгое время не будет у них дождя или будут дожди слишком продолжительные, то они могут своих излюбленных богов высечь, обмазать нечистотами и вообще сорвать на них
досаду.
Слова Дарьи Александровны о прощении произвели
в нем только
досаду.