— Матушка Манефа ни в какие дела теперь не вступает, все дела по обителям мне препоручила, — сказала мать Филагрия. — Теперь она здесь, в Комарове, приехала сюда на короткое время, а живет больше в городе, в тех кельях, что накупила на случай выгонки. Целая обитель у нее там, а я
здешними делами заправляю, насколько подает Господь силы и крепости. Отдайте мне, это все одно и то же. И прежде ведь матушка Манефа принимала, а расписки всем я писала. Ермолаю Васильичу рука моя известна.
Неточные совпадения
— Во всем так, друг любезный, Зиновий Алексеич, во всем, до чего ни коснись, — продолжал Смолокуров. — Вечор под Главным домом повстречался я с купцом из Сундучного ряда.
Здешний торговец, недальний, от Старого Макарья. Что, спрашиваю, как ваши промысла? «Какие, говорит, наши промысла, убыток один,
дело хоть брось». Как так? — спрашиваю. «Да вот, говорит, в Китае не то война, не то бунт поднялся, шут их знает, а нашему брату хоть голову в петлю клади».
Равнодушно глядел на стерляжью ловлю Марко Данилыч, — ему, владельцу обширных рыбных ватаг на волжском низовье,
здешняя ловля казалась
делом пустяшным.
— То совсем иное
дело, — медленно, важно и спокойно промолвил Марко Данилыч. — Был тогда у нас с тобой не повольный торг, а долгу платеж. Обойди теперь ты всю
здешнюю ярманку, спроси у кого хочешь, всяк тебе скажет, что так же бы точно и он с тобой поступил, ежели бы до него такое
дело довелось. Иначе нельзя, друг любезный, на то коммерция. Понимаешь?
— Да ведь и в самом
деле, — молвила Дарья Сергевна. — Когда я в вашей стороне жила,
здешних ягод и не видывала — ни вишен у вас в лесах, ни клубники, ни шпанской малины; какая ягода крыжовник, и той даже нет! Брусника да клюква, черника да земляника — и все тут. Такова уж, видно, у вас земля.
— Ничего, поп хороший, — отвечал ямщик на вопрос ее. — Обстоятельный, хвалят его. До денег охоч, да уж это поповское
дело, на том уж они все стоят. У них ведь толстый карман святее угодников. Обойди весь вольный свет — бессребреника меж попами не сыщешь. А
здешнего похваляют — добрый, слышь.
На Пасху, на Рождество Христово, на Богоявление Господне, на Происхождение честных древ животворящего креста, а также на Успение Пресвятыя Богородицы — храм у нас в этот
день, и на
дни памяти преподобного отца нашего Стефана Савваита и священномученика Феодора, архиепископа александрийского — приделы сим угодникам Божиим устроены при нашем храме, — во все оные праздники
здешние помещики, господа Луповицкие, принимают нас с животворящим крестом и со святой водой с достодолжным благоговением и, могу сказать, с радостью.
— Недалеко от нас в поволжских местах живут у меня знакомые, — сказала Аграфена Петровна. — Богатый купец, миллионщик, Марко Данилыч, чуть ли не самый первый по всей России рыбный торговец — Смолокуровым прозывается. Дочка у него есть молоденькая, Дуняшей звать. Сказывали мне, что гостит она у господ Луповицких, у
здешних помещиков. Марья Ивановна Алымова завезла, слышь, ее сюда еще около Троицына
дня. Не видали ль вы эту девицу?
— Может, и увидишь, — улыбаясь, сказала Аграфена Петровна. — Теперь он ведь в
здешних местах, был на ярманке, и мы с ним видались чуть не каждый
день. Только у него и разговоров, что про тебя, и в Вихореве тоже. Просто сказать, сохнет по тебе, ни на миг не выходишь ты из его дум. Страшными клятвами теперь клянет он себя, что уехал за Волгу, не простившись с тобой. «Этим, — говорит, — я всю жизнь свою загубил, сам себя счастья лишил». Плачет даже, сердечный.
— Я, матушка, человек не
здешний, — сказал Патап Максимыч. — Никого из
здешних обывателей не знаю, приехал сюда по давнему приятельству с Марком Данилычем единственно для того, чтоб его
дела устроить. А насчет похоронного поговорите с Дарьей Сергевной. Это все на ее руках — как решит, так и быть тому.
— Так вот какой разговор будет у нас — сказал Патап Максимыч. — Авдотья Марковна даст вам не две, а две с половиной тысячи за хлопоты ваши и за распоряжения по
здешнему хозяйству. И будете ли вы ее
делами заниматься месяц ли, два ли, целый год, все равно получите сполна две тысячи с половиной целковых. Согласны?
— С таким капиталом можно повести
дела, — молвил Чапурин. — Переписывайся в
здешние купцы да заводи торги. Только чур не шалопайничать — по скитам ради озорства не ездить, не повесничать там. Пора остепениться, любезный Петр Степаныч. А то и не увидишь, как дедушкины двести тысяч вылетят в трубу.
Третьего
дня приезжал какой-то важный чиновник из Петербурга со
здешним исправником и с жандармским полковником.
Так ежели у вас есть твердое желание спасаться в какой-нибудь из
здешних обителей, так повремените немногое время, обождите, чем ихнее
дело кончится.
— Полно, Микеша, полно, родной ты мой, — с навернувшимися слезами молвил Патап Максимыч… — Не поминай! Было время, да уж нет его, была у меня любимая доченька, в могиле теперь лежит, голубушка… Не воротишь
дней прошлых, Микеша… Полно ты меня сокрушать. Бог все к хорошему в
здешнем свете строит, ни коему человеку не понять благостных путей его. Про него-то что хотел говорить ты? Про певуна-то нашего, про посланника архиерейского?
Неточные совпадения
Вот
здешний почтмейстер совершенно ничего не делает: все
дела в большом запущении, посылки задерживаются… извольте сами нарочно разыскать.
)Мы, прохаживаясь по
делам должности, вот с Петром Ивановичем Добчинским,
здешним помещиком, зашли нарочно в гостиницу, чтобы осведомиться, хорошо ли содержатся проезжающие, потому что я не так, как иной городничий, которому ни до чего
дела нет; но я, я, кроме должности, еще по христианскому человеколюбию хочу, чтоб всякому смертному оказывался хороший прием, — и вот, как будто в награду, случай доставил такое приятное знакомство.
Цыфиркин. А наш брат и век так живет.
Дела не делай, от
дела не бегай. Вот беда нашему брату, как кормят плохо, как сегодни к
здешнему обеду провианту не стало…
— Если ты имеешь мужа и можешь доказать, что он
здешний градоначальник, то признаю! — твердо отвечал мужественный помощник градоначальника. Казенных
дел стряпчий трясся всем телом и трясением этим как бы подтверждал мужество своего сослуживца.
Доктор согласился быть моим секундантом; я дал ему несколько наставлений насчет условий поединка; он должен был настоять на том, чтобы
дело обошлось как можно секретнее, потому что хотя я когда угодно готов подвергать себя смерти, но нимало не расположен испортить навсегда свою будущность в
здешнем мире.