Неточные совпадения
Семь лет Дуне минуло — срок «вдавати отрочат в поучение чести
книг божественного
писания». Справив канон, помолясь пророку Науму да бессребреникам Кузьме и Демьяну, Марко Данилыч подал дочке азбуку в золотом переплете и точеную костяную указку с фольговыми завитушками, а затем сам стал показывать ей буквы, заставляя говорить за собой: «аз, буки, веди, глаголь…»
Иванушку взял в дети, обучил его грамоте, стал и к старым
книгам его приохачивать. Хотелось Герасиму, чтоб из племянника вышел толковый, знающий старинщик, и был бы он ему в торговле за правую руку. Мальчик был острый, умен, речист, память на редкость. Сытей хлеба стали ему
книги; еще семнадцати лет не минуло Иванушке, а он уж был таким сильным начетчиком, что, ежели кто не гораздо боек в
Писании, — лучше с ним и не связывайся, в пух и прах такого загоняет малец.
Когда Марко Данилыч вошел в лавку к Чубалову, она была полнехонька. Кто
книги читал, кто иконы разглядывал, в трех местах шел живой торг; в одном углу торговал Ермолаич, в другом Иванушка, за прилавком сам Герасим Силыч. В сторонке, в тесную кучку столпясь, стояло человек восемь, по-видимому, из мещан или небогатых купцов. Двое, один седой, другой борода еще не опушилась, горячо спорили от
Писания, а другие внимательно прислушивались к их словам и лишь изредка выступали со своими замечаньями.
— Не «Цветником», что сам, может, написал, а от
Писания всеобдержного доказывай. Покажи ты мне в печатных патриарших
книгах, что ядение дрождей мерзость есть перед Господом… Тем
книгам только и можно в эвтом разе поверить. — Так говорил, с горячностью наступая на совопросника, молодой поповец. — Можешь ли доказать от Святого
Писания? — с жаром он приставал к нему.
Любя чтение церковных
книг, а больше того устные беседы от
Писания, Устюгов с Богатыревым стали похаживать в келейный ряд на «вечерки» к одной старой девке, хлыстовской пророчице, и познали от нее «тайну сокровенную».
Неточные совпадения
Он восемь лет живет на Лю-чу и в мае отправляется в Англию печатать
книги Св‹ященного›
Писания на ликейском и японском языках.
Что за
книга это Священное
Писание, какое чудо и какая сила, данные с нею человеку!
Но вся атмосфера Италии, не современной Италии, а Италии прошлого, вдохновляла меня к
писанию моей
книги.
Писание этой
книги, которое связано было с большим подъемом моих жизненных сил, сопровождалось изменением в складе моей жизни.
Мало кто уже дерзает писать так, как писали прежде, писать что-то, писать свое, свое не в смысле особенной оригинальности, а в смысле непосредственного обнаружения жизни, как то было в творениях бл. Августина, в
писаниях мистиков, в
книгах прежних философов.