Неточные совпадения
Хоша и
ковры везде, и серебряной посуды вдосталь, и дорогих халатов, и шуб, и камней самоцветных довольно, а
по будням
ходит, так срам поглядеть — халатишко старенький, измасленный, ичеги в дырах — а ему нипочем.
— Есть слушок: собираемся Персию аннексировать. Австрия — Боснию, Герцеговину схватила, а мы — Персию. Если англичане не накостыляют нам шею — поеду к персам ковры покупать. Дело — тихое, спокойное. Торговля персидскими коврами Ивана Дронова. Я
хожу по ковру, ты ходишь пока врешь, они ходят пока врут, вообще все мы ходим, пока врем. Газетку — сохрани.
Откинув медвежью полость, он осторожно выпростал из саней свои озябшие ноги без калош (он гордился тем, что не знал калош) и, бодрясь, позванивая шпорами,
прошел по ковру в почтительно отворенную перед ним дверь швейцаром.
Казалось мне, когда я очнулся, что момент потери сознания был краток, и шкипер немедленно стащит с меня куртку, чтоб холод заставил быстрее вскочить. Однако не исчезло ничто за время сна. Дневной свет заглядывал в щели гардин. Я лежал на софе. Попа не было. Дюрок
ходил по ковру, нагнув голову, и курил.
Мы выпили вина. Магнус, что-то насвистывая без звука, бесшумно
ходил по ковру, я, по обыкновению, полулежал в кресле. Палаццо был безмолвен, как саркофаг, и это напомнило ту беспокойную ночь, когда за стеною бесновался сумасшедший Март. Вдруг Магнус громко сказал, не останавливаясь:
Неточные совпадения
— Поди, поди к Mariette, — сказала она Сереже, вышедшему было за ней, и стала
ходить по соломенному
ковру террасы. «Неужели они не простят меня, не поймут, как это всё не могло быть иначе?» сказала она себе.
Пройдя небольшую столовую с темными деревянными стенами, Степан Аркадьич с Левиным
по мягкому
ковру вошли в полутемный кабинет, освещенный одною с большим темным абажуром лампой.
Он не раздеваясь
ходил своим ровным шагом взад и вперед
по звучному паркету освещенной одною лампой столовой,
по ковру темной гостиной, в которой свет отражался только на большом, недавно сделанном портрете его, висевшем над диваном, и чрез ее кабинет, где горели две свечи, освещая портреты ее родных и приятельниц и красивые, давно близко знакомые ему безделушки ее письменного стола. Чрез ее комнату он доходил до двери спальни и опять поворачивался.
Я спускался с лестницы. Лестница была парадная, вся открытая, и сверху меня можно было видеть всего, пока я спускался
по красному
ковру. Все три лакея вышли и стали наверху над перилами. Я, конечно, решился молчать: браниться с лакеями было невозможно. Я
сошел всю лестницу, не прибавляя шагу и даже, кажется, замедлив шаг.
Хиония Алексеевна
прошла по мягкому персидскому
ковру и опустилась на низенький диванчик, перед которым стоял стол красного дерева с львиными лапами вместо ножек.