Неточные совпадения
Не величавый образ Колумба и Васко де Гама гадательно смотрит с палубы вдаль, в неизвестное будущее: английский лоцман, в синей куртке, в кожаных панталонах, с красным лицом, да русский штурман, с знаком отличия беспорочной
службы, указывают пальцем путь
кораблю и безошибочно назначают день и час его прибытия.
Мы признаем нехристианскими и незаконными не только самые войны — как наступательные, так и оборонительные, — но и все приготовления к войнам: устройство всяких арсеналов, укреплений, военных
кораблей; признаем нехристианским и незаконным существование всяких постоянных армий, всякого военного начальства, всяких памятников, воздвигнутых в честь побед или павших врагов, всяких трофеев, добытых на поле сражения, всяких празднований военных подвигов, всяких присвоений, совершенных военной силой; признаем нехристианским и незаконным всякое правительственное постановление, требующее военной
службы от своих подданных.
Боровцов. И опять же ваша пешая
служба супротив морской много легче. Вы то возьмите: другой раз пошлют с кораблем-то отыскивать, где конец свету; ну и плывут. Видят моря такие, совсем неведомые, морские чудища круг
корабля подымаются, дорогу загораживают, вопят разными голосами; птица Сирен поет; и нет такой души на
корабле, говорят, которая бы не ужасалась от страха, в онемение даже приходят. Вот это —
служба.
Володя поблагодарил и, осторожно ступая между работающими людьми, с некоторым волнением спускался по широкому, обитому клеенкой трапу [Трап — лестница.], занятый мыслями о том, каков капитан — сердитый или добрый. В это лето, во время плавания на
корабле «Ростислав», он служил со «свирепым» капитаном и часто видел те ужасные сцены телесных наказаний, которые произвели неизгладимое впечатление на возмущенную молодую душу и были едва ли не главной причиной явившегося нерасположения к морской
службе.
Когда
корабль пришел в Константинополь, Христофор поблагодарил Баранщикова за
службу и, снабдив его греческой одеждой, расстался с ним, но денег ему не дал ии копейки, и Баранщиков всю свою надежду теперь возложил на русского министра Булгакова.