Неточные совпадения
— Смирится он!.. Как же! Растопырь карман-от! — с усмешкой ответил Василий Фадеев. — Не
на таковского, брат, напали… Наш хозяин и в малом потакать не любит, а тут шутка ль, что вы наделали?.. Бунт!..
Рукава засучивать
на него начали, обстали
со всех сторон. Ведь мало бы еще, так вы бы его в потасовку… Нечего тут и думать пустого — не смирится он с вами… Так доймет, что до гроба жизни будете нонешний день поминать…
И рвет и мечет,
на кого ни взглянет, всяк виноват. Пришел в работную, и потолок и стены новой избы, ровно сажа. Развоевался
на работников, будто они виноваты, что печи дымят. Кричит, лютует, то
на того, то
на другого кидается с бранью, с руганью, а сам
рукава засучает. Но теперь не весна, работники окрысились, зашумели, загалдели, и, только что крикнул хозяин: «Сейчас велю всех
со двора долой!», они повскакали и закричали задорно в один голос: «Расчет давай, одного часа не хотим работать у облая».
Неточные совпадения
А в маленькой задней комнатке,
на большом сундуке, сидела, в голубой душегрейке [Женская теплая кофта, обычно без
рукавов,
со сборками по талии.] и с наброшенным белым платком
на темных волосах, молодая женщина, Фенечка, и то прислушивалась, то дремала, то посматривала
на растворенную дверь, из-за которой виднелась детская кроватка и слышалось ровное дыхание спящего ребенка.
— Приезжает ко мне старушка в состоянии самой трогательной и острой горести: во-первых, настает Рождество; во-вторых, из дому пишут, что дом
на сих же днях поступает в продажу; и в-третьих, она встретила своего должника под руку с дамой и погналась за ними, и даже схватила его за
рукав, и взывала к содействию публики, крича
со слезами: «Боже мой, он мне должен!» Но это повело только к тому, что ее от должника с его дамою отвлекли, а привлекли к ответственности за нарушение тишины и порядка в людном месте.
— Да какое же большое (входит Петр
со стаканом для Катерины Васильевны), когда я владею обеими руками? А впрочем, извольте (отодвигает
рукав до локтя). Петр, выбросьте из этой пепельницы и дайте сигарочницу, она в кабинете
на столе. Видите, пустяки: кроме английского пластыря, ничего не понадобилось.
Она побелела, пополнела; руки у ней под кисейными
рукавами стали «крупичатые», как у купчихи; самовар не сходил
со стола; кроме шелку да бархату, она ничего носить не хотела, спала
на пуховых перинах.
Низко наклонив голову и глядя в землю, он ходил
со двора
на двор и, постукивая палкой с железным концом, утирал слёзы
рукавом своих лохмотьев или концом грязного мешка и, не умолкая, певуче, однотонно рассказывал своему помощнику: