В этой смиренной, покорной торопливости бедного, дряхлого старика было столько вызывающего на жалость, столько такого, отчего иногда сердце точно перевертывается в груди, что вся публика, начиная
с Адама Иваныча, тотчас же переменила свой взгляд на дело.
— Мудрено!
с Адама и Евы одна и та же история у всех, с маленькими вариантами. Узнай характер действующих лиц, узнаешь и варианты. Это удивляет тебя, а еще писатель! Вот теперь и будешь прыгать и скакать дня три, как помешанный, вешаться всем на шею — только, ради бога, не мне. Я тебе советовал бы запереться на это время в своей комнате, выпустить там весь этот пар и проделать все проделки с Евсеем, чтобы никто не видал. Потом немного одумаешься, будешь добиваться уж другого, поцелуя например…
Я вижу все легионы пар, начиная
с Адама и Евы, Я вижу их поцелуи и ласки, слышу их слова, проклятые проклятием однообразия, и Мне становится ненавистным Мой рот, смеющий шептать чужие шепоты, Мои глаза, повторяющие чужие взоры, Мое сердце, покорно поддающееся дешевому заводному ключу.
Неточные совпадения
Если я прочел
Адама Смита, Мальтуса, Рикардо и Милля, я знаю альфу и омегу этого направления и мне не нужно читать ни одного из сотен политико — экономов, как бы ни были они знамениты; я по пяти строкам
с пяти страниц вижу, что не найду у них ни одной свежей мысли, им принадлежащей, все заимствования и искажения.
Кто может совлечь
с себя старого европейского
Адама и переродиться в нового Ионатана, тот пусть едет
с первым пароходом куда-нибудь в Висконсин или Канзас — там, наверно, ему будет лучше, чем в европейском разложении.
Ах, надо же и Пафнутьева пожалеть… ничего-то ведь он не знает! Географии — не знает, истории — не знает. Как есть оболтус. Если б он знал про Тацита — ужели бы он его к чертовой матери не услал? И Тацита, и Тразею Пета, и Ликурга, и Дракона, и
Адама с Евой, и Ноя
с птицами и зверьми… всех! Покуда бы начальство за руку не остановило: стой! а кто же, по-твоему, будет плодиться и множиться?
И если доселе всякий человек, как образ первого греховного
Адама, искал плотского, на слепой похоти основанного союза
с своею отделенною натурою, то есть
с женою, так ныне, после того как новый Адам восстановил духовный союз
с новою Евою, сиречь церковью, каждый отдельный человек, сделавшись образом этого небесного
Адама, должен и в натуральном союзе
с женою иметь основанием чистую духовную любовь, которая есть в союзе Христа
с церковью; тогда и в плотском жительстве не только сохранится небесный свет, но и сама плоть одухотворится, как одухотворилось тело Христово.
На другой день он уехал в губернский город для представления к владыке, который его весьма любезно принял и долго беседовал
с ним о масонстве, причем отец Василий подробно развил перед ним мнение, на которое он намекал в своей речи, сказанной при венчании Егора Егорыча, о том, что грехопадение
Адама началось
с момента усыпления его, так как в этом случае он подчинился желаниям своего тела.