Неточные совпадения
Раз у отца, в кабинете,
Саша портрет увидал,
Изображен
на портрете
Был молодой генерал.
«Кто это? — спрашивал Саша. —
Кто?..» — Это дедушка твой. —
И отвернулся папаша,
Низко поник головой.
«Что же не вижу его я?»
Папа ни слова в ответ.
Внук, перед дедушкой стоя,
Зорко
глядит на портрет:
«Папа, чего ты вздыхаешь?
Умер он… жив? говори!»
— Вырастешь, Саша, узнаешь. —
«То-то… ты скажешь, смотри!..
«О чем это он все думает? — пыталась отгадать бабушка,
глядя на внука, как он внезапно задумывался после веселости, часто также внезапно, — и что это он все там у себя делает?»
Неточные совпадения
— Я? — Хотяинцев удивленно посмотрел
на него и обратился к Дронову: — Ваня, скажи ему, что Мордвин — псевдоним мой. Деточка, — жалобно
глядя на Говоркова, продолжал он. — Русский я, русский, сын сельского учителя,
внук попа.
Да будет ваш союз благословен // Обилием и счастием! В богатстве // И радости живите до последних // Годов своих в семье детей и
внуков! // Печально я
гляжу на торжество // Народное: разгневанный Ярило // Не кажется, и лысая вершина // Горы его покрыта облаками. // Не доброе сулит Ярилин гнев: // Холодные утра и суховеи, // Медвяных рос убыточные порчи, // Неполные наливы хлебных зерен, // Ненастную уборку — недород, // И ранние осенние морозы, // Тяжелый год и житниц оскуденье.
— Представьте: стало мне жаль деревянной церковки. Чуден и светел новый храм возведут
на Руси и будет в нем и светло и тепло молящимся
внукам, но больно
глядеть, как старые бревна без жалости рубят!
Ванька судорожно вздохнул и опять уставился
на окно. Он вспомнил, что за елкой для господ всегда ходил в лес дед и брал с собою
внука. Веселое было время! И дед крякал, и мороз крякал, а
глядя на них, и Ванька крякал. Выпало, прежде чем вырубить елку, дед выкуривает трубку, долго нюхает табак, посмеивается над озябшим Ванюшкой… Молодые елки, окутанные инеем, стоят неподвижно и ждут, которой из них помирать? Откуда ни возьмись по сугробам летит стрелой заяц… Дед не может, чтоб не крикнуть:
Оглушенный этим пением и монологами, я, впрочем, не переставал
глядеть на слепца. Ни мои расспросы, ни колкие намеки Грачихи, ничто не могло так поколебать его спокойствия, как безобразие
внука. С каждой минутой он начинал более и более дрожать и потом вдруг встал, засунул дрожащую руку за пазуху, вытащил оттуда бумажник и, бросив его
на стол, проговорил своим ровным тоном: