Как бы то ни было, но деятельность Двоекурова в Глупове была, несомненно, плодотворна. Одно то, что он ввел медоварение и пивоварение и сделал обязательным употребление горчицы и лаврового листа, доказывает, что он был по прямой линии родоначальником тех смелых новаторов, которые спустя три четверти столетия вели войны во имя картофеля. Но самое
важное дело его градоначальствования — это, бесспорно, записка о необходимости учреждения в Глупове академии.
— Насколько обещанное возможно. Vous professez d’être un libre penseur. [Ты слывешь человеком свободомыслящим.] Но я, как человек верующий, не могу в таком
важном деле поступить противно христианскому закону.
— Улинька! Павел Иванович сейчас сказал преинтересную новость. Сосед наш Тентетников совсем не такой глупый человек, как мы полагали. Он занимается довольно
важным делом: историей генералов двенадцатого года.
— Стой, стой! — прервал кошевой, дотоле стоявший, потупив глаза в землю, как и все запорожцы, которые в
важных делах никогда не отдавались первому порыву, но молчали и между тем в тишине совокупляли грозную силу негодования. — Стой! и я скажу слово. А что ж вы — так бы и этак поколотил черт вашего батька! — что ж вы делали сами? Разве у вас сабель не было, что ли? Как же вы попустили такому беззаконию?
Неточные совпадения
Вронский был в эту зиму произведен в полковники, вышел из полка и жил один. Позавтракав, он тотчас же лег на диван, и в пять минут воспоминания безобразных сцен, виденных им в последние
дни, перепутались и связались с представлением об Анне и мужике-обкладчике, который играл
важную роль на медвежьей охоте; и Вронский заснул. Он проснулся в темноте, дрожа от страха, и поспешно зажег свечу. ― «Что такое?
Это не мешало ей однако считать это
дело очень
важным.
Ему было радостно думать, что и в столь
важном жизненном
деле никто не в состоянии будет сказать, что он не поступил сообразно с правилами той религии, которой знамя он всегда держал высоко среди общего охлаждения и равнодушия.
В эту минуту Вронский в глазах Сергея Ивановича был
важный деятель для великого
дела, и Кознышев считал своим долгом поощрить его и одобрить. Он подошел к нему.
«Мне нужно переговорить с вами о
важном и грустном
деле. Там мы условимся, где. Лучше всего у меня, где я велю приготовить ваш чай. Необходимо. Он налагает крест, но Он дает и силы», прибавила она, чтобы хоть немного приготовить его.