Неточные совпадения
Теперь уж не до гордости
Лежать в
родном владении
Рядком
с отцами,
с дедами,
Да и владенья многие
Барышникам пошли.
Пастух уж со скотиною
Угнался; за малиною
Ушли подружки в бор,
В полях трудятся пахари,
В лесу стучит топор!»
Управится
с горшочками,
Все вымоет, все выскребет,
Посадит хлебы в печь —
Идет
родная матушка,
Не будит — пуще кутает:
«Спи, милая, касатушка,
Спи, силу запасай!
Красивая, здоровая.
А деток не дал Бог!
Пока у ней гостила я,
Все время
с Лиодорушкой
Носилась, как
с родным.
Весна уж начиналася,
Березка распускалася,
Как мы домой пошли…
Хорошо, светло
В мире Божием!
Хорошо, легко,
Ясно н а ́ сердце.
Так, схоронив покойника,
Родные и знакомые
О нем лишь говорят,
Покамест не управятся
С хозяйским угощением
И не начнут зевать, —
Так и галденье долгое
За чарочкой, под ивою,
Все, почитай, сложилося
В поминки по подрезанным
Помещичьим «крепям».
Был господин невысокого рода,
Он деревнишку на взятки купил,
Жил в ней безвыездно
тридцать три года,
Вольничал, бражничал, горькую пил,
Жадный, скупой, не дружился
с дворянами,
Только к сестрице езжал на чаек;
Даже
с родными, не только
с крестьянами...
Кто
с чем, а нашей галочке
Родные галченяточки
Всего милей…
И то уж благо:
с Домною
Делился им; младенцами
Давно в земле истлели бы
Ее
родные деточки,
Не будь рука вахлацкая
Щедра, чем Бог послал.
Быть бы нашим странникам под
родноюкрышею,
Если б знать могли они, что творилось
с Гришею.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Да, нехорошее дело заварилось! А я, признаюсь, шел было к вам, Антон Антонович,
с тем чтобы попотчевать вас собачонкою.
Родная сестра тому кобелю, которого вы знаете. Ведь вы слышали, что Чептович
с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях и у того и у другого.
А уж Тряпичкину, точно, если кто попадет на зубок, берегись: отца
родного не пощадит для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это
с их стороны хорошая черта, что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!
Г-жа Простакова. Ты же еще, старая ведьма, и разревелась. Поди, накорми их
с собою, а после обеда тотчас опять сюда. (К Митрофану.) Пойдем со мною, Митрофанушка. Я тебя из глаз теперь не выпущу. Как скажу я тебе нещечко, так пожить на свете слюбится. Не век тебе, моему другу, не век тебе учиться. Ты, благодаря Бога, столько уже смыслишь, что и сам взведешь деточек. (К Еремеевне.)
С братцем переведаюсь не по-твоему. Пусть же все добрые люди увидят, что мама и что мать
родная. (Отходит
с Митрофаном.)
Г-жа Простакова.
Родной, батюшка. Вить и я по отце Скотининых. Покойник батюшка женился на покойнице матушке. Она была по прозванию Приплодиных. Нас, детей, было
с них восемнадцать человек; да, кроме меня
с братцем, все, по власти Господней, примерли. Иных из бани мертвых вытащили. Трое, похлебав молочка из медного котлика, скончались. Двое о Святой неделе
с колокольни свалились; а достальные сами не стояли, батюшка.
Нельзя думать, чтобы «Летописец» добровольно допустил такой важный биографический пропуск в истории
родного города; скорее должно предположить, что преемники Двоекурова
с умыслом уничтожили его биографию, как представляющую свидетельство слишком явного либерализма и могущую послужить для исследователей нашей старины соблазнительным поводом к отыскиванию конституционализма даже там, где, в сущности, существует лишь принцип свободного сечения.