Неточные совпадения
Гневышов. Нет-с! Я даю вам такой совет, потому что глубоко знаю натуру человеческую. Такие люди, как Цыплунов, только на то и созданы, чтобы прощать. Разве вы не видите, его привязанность к вам
собачья, вы его
можете гнать от себя, обижать, как вам угодно, он все больше и больше будет любить вас.
Гневышов. О мой друг, всякий
может подвергнуться оскорблению, никто от этого не застрахован. Ну, представьте себе: я пошел прогуляться, и вдруг на меня из подворотни лает собака, неужели же мне этот грубый лай принять за оскорбление и обидеться! А эти глупые упреки, эта мещанская брань чем же лучше
собачьего лая! И тебе, Валентина, не только обижаться, но даже и думать об этом не стоит.
Неточные совпадения
— Ну, нечего с вами делать, извольте! Убыток, да уж нрав такой
собачий: не
могу не доставить удовольствия ближнему. Ведь, я чай, нужно и купчую совершить, чтоб все было в порядке.
Между тем псы заливались всеми возможными голосами: один, забросивши вверх голову, выводил так протяжно и с таким старанием, как будто за это получал бог знает какое жалованье; другой отхватывал наскоро, как пономарь; промеж них звенел, как почтовый звонок, неугомонный дискант, вероятно молодого щенка, и все это, наконец, повершал бас,
может быть, старик, наделенный дюжею
собачьей натурой, потому что хрипел, как хрипит певческий контрабас, когда концерт в полном разливе: тенора поднимаются на цыпочки от сильного желания вывести высокую ноту, и все, что ни есть, порывается кверху, закидывая голову, а он один, засунувши небритый подбородок в галстук, присев и опустившись почти до земли, пропускает оттуда свою ноту, от которой трясутся и дребезжат стекла.
— Нет, — Ногайцев потерял. Это не первый раз он теряет. Он глуп и жаден, мне хочется разорить его, чтоб он,
собачий сын, в кондуктора трамвая или в почтальоны пошел. Терпеть не
могу толстовцев.
— Мне иногда кажется, что толстовцы, пожалуй, правы: самое умное, что можно сделать, это, как сказал Варавка, — возвратиться в дураки.
Может быть, настоящая-то мудрость по-собачьи проста и напрасно мы заносимся куда-то?
— А — мне что? — вскинулся Варавка. — Вкус хозяина, он мне картинку в немецком журнале показал, спросил:
можете эдак? А — пожалуйста! Я — как вам угодно
могу, я для вас
могу построить
собачью конуру, свинарник, конюшню…