Купавина. Ну, и… не суди меня строго! Моему
мужу было шестьдесят пять лет. Беркутов мне понравился. Впрочем, я вела себя очень осторожно, и он ни в чем не мог заметить моего особенного расположения.
Неточные совпадения
Мурзавецкая. Что ж она, забыла, что ли? Я ей не раз напоминала.
Муж ее обещал дать мне тысячу рублей на бедных… да уж не помню, на словах он говорил или письмо
было от него. «В завещании, говорит, я этих денег не помещаю, все равно, когда умру, вам жена моя заплатит». Кажется,
было письмо. Ты смотрел в моих бумагах?
Купавина (Мурзавецкой). У вашего племянника
есть какая-то претензия на моего
мужа, я слышала?
Мурзавецкая. А ты беспокоишься? Напрасно. Тебе какое дело, что твой
муж его ограбил? Нищий, так нищий, ну, и проси милостыню да с горя по кабакам шляйся! Вот как живи, так богата
будешь. Аль ты не такая? Ну, хорошо, я сама к тебе заеду, потолкуем об этом; скоро, скоро заеду.
Купавина. Какие дела
были у моего
мужа с племянником Мурзавецкой?
Купавина. Если
муж мой действительно
был вам должен, вы получите…
Купавина. Все, что от меня зависит, я с радостью… Я хоть погляжу на замужнюю женщину, которая имеет свою волю. А я, бедная, и за тем
мужем жила под строгой опекой, да и опять, должно
быть, то же
будет.
— Сядемте, — предложила она и задумчиво начала рассказывать, что третьего дня она с
мужем была в гостях у старого знакомого его, адвоката.
— Нет, — сказала она, — нам некогда цветами заниматься. Это дети с Акулиной ходили в графский сад, так садовник дал, а ерани да алоэ давно тут, еще при
муже были.
— Нет, нет, Татьяна Марковна: я всегда рада и благодарна вам, — уже в зале говорила Крицкая, — но с таким грубияном никогда не буду, ни у вас, нигде… Если б покойный
муж был жив, он бы не смел…
— Ты ничего не понимаешь, — раздражительно оборвала она, — может, у нее
муж был, но только в тюрьме сидит, а она вот и родила.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. А! так это тот самый, о котором
было писано
мужу.
Как велено, так сделано: // Ходила с гневом на сердце, // А лишнего не молвила // Словечка никому. // Зимой пришел Филиппушка, // Привез платочек шелковый // Да прокатил на саночках // В Екатеринин день, // И горя словно не
было! // Запела, как певала я // В родительском дому. // Мы
были однолеточки, // Не трогай нас — нам весело, // Всегда у нас лады. // То правда, что и мужа-то // Такого, как Филиппушка, // Со свечкой поискать…
Г-жа Простакова (обробев и иструсясь). Как! Это ты! Ты, батюшка! Гость наш бесценный! Ах, я дура бессчетная! Да так ли бы надобно
было встретить отца родного, на которого вся надежда, который у нас один, как порох в глазе. Батюшка! Прости меня. Я дура. Образумиться не могу. Где
муж? Где сын? Как в пустой дом приехал! Наказание Божие! Все обезумели. Девка! Девка! Палашка! Девка!
В минуты, когда мысль их обращается на их состояние, какому аду должно
быть в душах и
мужа и жены!
Г-жа Простакова (к
мужу). Завтре в шесть часов, чтоб карета подвезена
была к заднему крыльцу. Слышишь ли ты? Не прозевай.