Неточные совпадения
Вышневская. Не смею сомневаться и не хочу вас разочаровывать.
Было бы неблагородно с моей стороны охлаждать вас на первых порах.
Давайте больше воли вашему сердцу, пока оно еще не зачерствело. Не бойтесь бедности. Бог вас благословит. Поверьте, что никто так не пожелает вам счастья, как я.
Юлинька. Не хуже! Этого мало. Надобно, чтоб лучше
было. Уж коли выйти замуж, так чтобы
быть дамой, как следует барыней.
Полина. Он, должно
быть, в тех книгах читал, которые нам не
давали. Помнишь… в пансионе? Да мы, правда, никаких не читали.
Кукушкина. Ты молчи! не с тобой говорят. Тебе за глупость Бог счастье
дал, так ты и молчи. Как бы не дурак этот Жадов, так бы тебе век горе мыкать, в девках сидеть за твое легкомыслие. Кто из умных-то тебя возьмет? Кому надо? Хвастаться тебе нечем, тут твоего ума ни на волос не
было: уж нельзя сказать, что ты его приворожила — сам набежал, сам в петлю лезет, никто его не тянул. А Юлинька девушка умная, должна своим умом себе счастье составить. Позвольте узнать,
будет от вашего Белогубова толк или нет?
А выйдете, дети, замуж, вот вам мой совет: мужьям потачки не
давайте, так их поминутно и точите, чтоб деньги добывали; а то обленятся, потом сами плакать
будете. Много бы надо
было наставлений сделать; но вам теперь, девушкам, еще всего сказать нельзя; коли случится что — приезжайте прямо ко мне, у меня всегда для вас прием, никогда запрету нет. Все средства я знаю и всякий совет могу
дать, даже и по докторской части.
Кукушкина. Я вам правду скажу, Аким Акимыч, они у меня в строгости воспитываются, от всего отдалены. Денег я не могу за ними
дать много, но уж за нравственность мужья
будут благодарны. Я люблю детей, Аким Акимыч, но строга, очень строга. (Строго.) Полина, подите распорядитесь чаем.
Белогубов. Совсем другое дело-с. У него дяденька богатый-с, да и сам он образованный человек, везде может место иметь. Хоть и в учители пойдет — все хлеб-с. А я что-с? Пока не
дадут места столоначальника, ничего не могу-с… Да и вы сами не захотите щи да кашу кушать-с. Это только нам можно-с, а вы барышня, вам нельзя-с. А вот получу место, тогда совсем другой переворот
будет.
Жадов. Нет, Полина, вы еще не знаете высокого блаженства жить своим трудом. Вы во всем обеспечены, Бог
даст, узнаете. Все, что мы приобретем,
будет наше, мы уж никому не
будем обязаны. Понимаете вы это? Тут два наслаждения: наслаждение трудом и наслаждение свободно и с спокойной совестью распоряжаться своим добром, не
давая никому отчета. А это лучше всяких подарков. Не правда ли, Полина, ведь лучше?
Юлинька. Да уж делать нечего, Полинька, мы пока, сколько можем,
будем тебя поддерживать. Только не слушай ты, пожалуйста, своего мужа. Ты ему растолкуй хорошенько, что ты его даром любить не
будешь. Ты, глупенькая, пойми, за что их даром любить-то, мужьев-то? Это довольно странно! Обеспечь меня, дескать, во всем, чтобы я блистала в обществе, тогда я тебя и стану любить. Он от капризу не хочет твоего счастия, а ты молчишь. Попроси только он у дяди, и ему
дадут такое же доходное место, как у моего мужа.
Полина. Не слыхал, так послушай. Ты думаешь, что я молчала-то почти год, так и все
буду молчать? Нет, извини! Ну, да что толковать! Я хочу жить, как Юлинька живет, как все благородные
дамы живут. Вот тебе и сказ!
Жадов (с умоляющим видом). Нет, нет, Полина, не все еще. Много, много мне нужно еще сказать тебе. Ты многого не знаешь. Кабы можно
было мне вдруг передать тебе свою душу, передать то, о чем думал и мечтал я, как бы я
был счастлив!
Давай поговорим, Полина, поговорим. Ты только, ради Бога, слушай, одной милости прошу у тебя.
Юсов. Молод
был! Разве дело говорил! Одни слова… Так они словами и останутся. Жизнь-то
даст себя знать! (Нюхает табак.) Бросишь философию-то. Только то нехорошо, что прежде надобно
было умных людей послушать, а не грубить.
Неточные совпадения
Осип.
Давай их, щи, кашу и пироги! Ничего, всё
будем есть. Ну, понесем чемодан! Что, там другой выход
есть?
Хлестаков. Да вот тогда вы
дали двести, то
есть не двести, а четыреста, — я не хочу воспользоваться вашею ошибкою; — так, пожалуй, и теперь столько же, чтобы уже ровно
было восемьсот.
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь вам, да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то другого приняли… И батюшка
будет гневаться, что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь
дали.
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (
Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает
есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица!
Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Хлестаков (пишет).Ну, хорошо. Отнеси только наперед это письмо; пожалуй, вместе и подорожную возьми. Да зато, смотри, чтоб лошади хорошие
были! Ямщикам скажи, что я
буду давать по целковому; чтобы так, как фельдъегеря, катили и песни бы
пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…