Красавина. Нешто я, матушка, не понимаю? У меня совесть-то чище золота, одно слово — хрусталь, да что ж ты прикажешь делать,
коли такие оказии выходят? Ты рассуди, какая мне радость, что всякое дело все врозь да врозь. Первое дело — хлопоты даром пропадают, а второе дело — всему нашему званию мараль. А просто сказать: «Знать, не судьба!» Вот и все тут. Ну да уж я вам за всю свою провинность теперь заслужу.
Неточные совпадения
Бальзаминова. Говорят: за чем пойдешь, то и найдешь! Видно, не всегда
так бывает. Вот Миша ходит-ходит, а все не находит ничего. Другой бы бросил давно, а мой все не унимается. Да
коли правду сказать,
так Миша очень справедливо рассуждает: «Ведь мне, говорит, убытку нет, что я хожу, а прибыль может быть большая; следовательно, я должен ходить. Ходить понапрасну, говорит, скучно, а бедность-то еще скучней». Что правда то правда. Нечего с ним и спорить.
Бальзаминова. Разумеется. А вот ты
коли ждешь кого,
так оделся бы пошел; что в халате-то сидишь!
Красавина. Да вот тебе первое.
Коли не хочешь ты никуда ездить,
так у себя дома сделай: позови баб побольше, вели приготовить отличный обед, чтобы вина побольше разного, хорошего; позови музыку полковую: мы будем пить, а она чтоб играла. Потом все в сад, а музыка чтоб впереди, да
так по всем дорожкам маршем; потом опять домой да песни, а там опять маршем. Да
так чтобы три дня кряду, а начинать с утра. А вороты вели запереть, чтобы не ушел никто. Вот тебе и будет весело.
Анфиса. Беги, Химка, постереги у калитки:
коли в доме проснутся,
так ты дай знак какой-нибудь.
Бальзаминова. Конечно, не всякий сон к чему-нибудь; бывают сны и пустые,
так, к погоде. А вот ты заметь,
коли чему быть,
так непременно прежде сон увидишь.
Бальзаминов. Вот вы меня, маменька, всегда останавливаете! Никогда не дадите помечтать. Что ж
такое! я этим никому вреда не делаю.
Коли нельзя жениться на обеих, я бы хоть помечтал по крайней мере, а вы меня расстроили.
Матрена. Вот тут есть одна: об пропаже гадает.
Коли что пропадет у кого,
так сказывает. Да и то по именам не называет, а больше всё обиняком. Спросят у нее: «Кто, мол, украл?» А она поворожит, да и скажет: «Думай, говорит, на черного или на рябого». Больше от нее и слов нет. Да и то, говорят, от старости, что ли, все врет больше.
Скотинин. Ох, братец, друг ты мой сердешный! Со мною чудеса творятся. Сестрица моя вывезла меня скоро-наскоро из моей деревни в свою, а
коли так же проворно вывезет меня из своей деревни в мою, то могу пред целым светом по чистой совести сказать: ездил я ни по что, привез ничего.
Коли так рассуждать, то и на стульях ездить нельзя; а Володя, я думаю, сам помнит, как в долгие зимние вечера мы накрывали кресло платками, делали из него коляску, один садился кучером, другой лакеем, девочки в середину, три стула были тройка лошадей, — и мы отправлялись в дорогу.
— Понимаю (вы, впрочем, не утруждайте себя: если хотите, то много и не говорите); понимаю, какие у вас вопросы в ходу: нравственные, что ли? вопросы гражданина и человека? А вы их побоку; зачем они вам теперь-то? Хе, хе! Затем, что все еще и гражданин и человек? А
коли так, так и соваться не надо было; нечего не за свое дело браться. Ну, застрелитесь; что, аль не хочется?
— А
коли так, — продолжал я почти вне себя, — то скажите мне: для того ли вы привлекали меня, ласкали меня, принимали меня, что подозревали во мне знание о документе?
— Я ему говорю: стало быть, все позволено,
коли так? Он нахмурился: «Федор Павлович, говорит, папенька наш, был поросенок, но мыслил он правильно». Вот ведь что отмочил. Только всего и сказал. Это уже почище Ракитина.
Неточные совпадения
Колода есть дубовая // У моего двора, // Лежит давно: из младости //
Колю на ней дрова, //
Так та не столь изранена, // Как господин служивенькой. // Взгляните: в чем душа!
Не
так ли, благодетели?» // —
Так! — отвечали странники, // А про себя подумали: // «
Колом сбивал их, что ли, ты // Молиться в барский дом?..» // «Зато, скажу не хвастая, // Любил меня мужик!
Коли Ермила знаете, //
Коли Ермилу верите, //
Так выручайте, что ль!.
«А
коли знал ты Гирина, //
Так знал и брата Митрия, // Подумай-ка, дружок».