Неточные совпадения
Чебаков. Так ведь надо же вам объясниться. И кстати письмо отдадите. Моей отдайте вот это письмо (отдает письмо), а своей откройтесь в любви, скажите, что хотите ее увезти, станьте на колени. Да вы, послушайте, не перемешайте: моя старшая, а ваша младшая; моя Анфиса, а ваша
Раиса.
Анфиса Панфиловна и
Раиса Ппанфиловна Пеженовы, девицы лет под тридцать, ни хороши ни дурны, ни худы ни толсты; одеты в простых ситцевых блузах, но в огромной величины кринолинах.
На правой стороне. Выходят Анфиса Панфиловна и
Раиса Панфиловна.
Раиса. Ой, батюшки, как скучно!
Раиса. Да кого же прислать! Ты знаешь, к нам ходу нет.
Раиса. За Химкой-то уж подсматривать стали. Бабушка все ворчит на нее, должно быть, что-нибудь заметила; да старуха нянька все братцам пересказывает. Выходи, Анфиса, поскорей замуж, и я бы к тебе переехала жить: тогда своя воля; а то ведь это тоска.
Раиса. Вот золотое-то было времечко! Есть чем вспомнить!
Раиса. Хоть волком вой! Ах, тоска, Анфиса! Ах, тоска!
Раиса. Что же ты придумала?
Раиса. Что ты, сестрица! Как это можно!
Раиса. Это, я думаю, страшно, сестрица, когда увозят.
Анфиса. Ничего,
Раиса, не страшно. Ведь уж меня увозили, ты помнишь?
Раиса. Помню. Только ты тогда скоро воротилась.
Раиса. Уж как-нибудь придумает.
Раиса. Вот мы, Анфиса, заживем-то! По всем гуляньям, по всем дачам будем ездить. Я себе тоже военного выберу.
Раиса. Белобрысый-то? Ну, что за крайность! Кабы ничего лучше в предмете не было, так уж так бы и быть — от скуки.
Раиса. Он мне что-то, Анфиса, гнусненек кажется.
Раиса. От тоски. Все-таки развлечение. Ах, тоска! Ах, тоска!
Раиса. Пускай его думает, убытку-то мне немного.
Анфиса. Знаешь,
Раиса, что я тебе говорила-то, что бежать-то с Лукьян Лукьянычем? Ведь это, может быть, очень скоро будет. Я уж, что нужно на первый раз, приготовила; хоть сейчас собраться, да и была такова.
Раиса. Вот я посмотрю, как ты убежишь, да и я, может, то же сделаю. Не умирать же тут с тоски в самом деле!
Раиса. Это от Лукьян Лукьяныча, должно быть?
Раиса. Ишь ты какой придумщик! Башмачника прислал.
Раиса. Мы этого башмачника на весь дом шить башмаки заставим, он нам и будет письма переносить.
Анфиса,
Раиса, Бальзаминов и Химка.
Раиса. Вас зовут Михайло Дмитрич?
Раиса. Покорно вас благодарю.
Анфиса.
Раиса, поди сюда! Вы, господин Бальзаминов, извините, нам нужно поговорить. Вы посидите на лавочке, подождите.
Раиса. Да, братец давно говорил об этом. На этой неделе хотят починить.
Раиса. И музыка! Ах, как это весело! А здесь-то какая тоска!
Анфиса. Ах,
Раиса! Вот что значит благородный человек! Увозит девушку, все устроил отличным манером и потом даже с музыкой! Кто, кроме благородного человека, это сделает? Никто решительно.
Раиса. Что же, Анфиса, ты поедешь?
Раиса. Отчего же он об нас так низко думает?
Раиса. Анфиса, это он в насмешку!
Раиса (заглядывая в письмо). А это что?
Анфиса. А это Люди, Червь, значит: Лукьян Чебаков. Ну,
Раиса, я пойду напишу ему ответ, а ты тут посиди с Бальзаминовым. Ты мне после скажи, что он тебе будет говорить.
Раиса. А как же Бальзаминов выдет отсюда? Ведь его никто не видал, как он вошел!
Раиса. Знаешь что, Анфиса: я его как-нибудь спроважу через забор.
Раиса (Бальзаминову). Я сейчас к вам приду. (Провожает Анфису.)
Раиса. Извините, что мы вас заставили дожидаться!
Раиса. Она пошла ответ писать.
Раиса. Нет, она очень долго пишет. Мы скоро не умеем; для этого привычка нужна, а мы, кроме писем, ничего не пишем.
Неточные совпадения
Раиса Порфирьевна за ничтожную сумму купила на выгоне десятин десять земли, возле самой городской черты, и устроилась там.
Других сестер
Раиса Порфирьевна тоже не жаловала, да и разбрелись они по дальним губерниям, так что и не отыщешь, пожалуй.
Рогнеда Романовна не могла претендовать ни на какое первенство, потому что в ней надо всем преобладало чувство преданности, а
Раиса Романовна и Зоя Романовна были особы без речей. Судьба их некоторым образом имела нечто трагическое и общее с судьбою Тристрама Шанди. Когда они только что появились близнецами на свет, повивальная бабушка, растерявшись, взяла вместо пеленки пустой мешочек и обтерла им головки новорожденных. С той же минуты младенцы сделались совершенно глупыми и остались такими на целую жизнь.
Около нее помещались рыжий Бычков, Пархоменко, Ариадна Романовна — фея собой довольно полная и приятная, но все-таки с вороньим выражением в глазах и в очертании губ и носа, Серафима Романовна — фея мечтательная,
Раиса Романовна и Зоя Романовна — феи прихлопнутые.
Во флигелях местилось множество самых разнородных людей, но самый большой из этих флигелей занимали пять сестер Ярославцевых: Серафима Романовна, Рогнеда Романовна, Ариадна Романовна,
Раиса Романовна и Зоя Романовна.