— А может быть, и до мамаева побоища. Эх, Иван Архипович, унывать не должно! Да если
господь попустит французам одолеть нас теперь, так что ж? У нас, благодаря бога, не так, как у них, — простору довольно. Погоняются, погоняются за нами, да устанут; а мы все-таки рано или поздно, а свое возьмем.
— Что ж, матушка, — возразила Авдотья Ивановна, — это несчастье,
Господь попустил. А сейчас видно: барышня… обращение одно. И добрейшей души. Гордости никакой.
— Во имя отца и сына и святого духа, — сказал он твердым голосом, держа левою рукой образ, а правою сотворив три крестные знамения, — этим божиим милосердием благословляю тебя, единородный и любезный сын мой Иван, и молю, да подаст тебе святой великомученик Георгий победу и одоление над врагом. Береги это сокровище, аки зеницу ока; не покидай его никогда, разве
господь попустит ворогу отнять его у тебя. Знаю тебя, Иван, не у живого отнимут, а разве у мертвого. Помни на всякий час благословение родительское.
Неточные совпадения
А виновен в сем деле Богу всех больше я; ибо, хоть и
господин мой были, но все же не должен был я слабости сей
попустить.
— Сабур врачебной управой запрещен, — продолжал Николай, — я еще на тебя пожалуюсь. Ты уморить меня хотел — вот что! Да
Господь не
попустил.
—
Господь сохранит его от рук твоих! — сказал Максим, делая крестное знамение, — не
попустит он тебя все доброе на Руси погубить! Да, — продолжал, одушевляясь, сын Малюты, — лишь увидел я князя Никиту Романыча, понял, что хорошо б жить вместе с ним, и захотелось мне попроситься к нему, но совестно подойти было: очи мои на него не подымутся, пока буду эту одежду носить!
Они рады бы, может статься, особливо
барин, в чем помочь мужикам своим, да, вишь, от них все шито да крыто; им сказывают: то хорошо, другое хорошо, знатно, мол, жить вашим крестьянам, ну и ладно, они тому и верят, а
господа хорошие, грех сказать; кабы они видали, примерно, что мужики в обиде живут от управляющего да нужду всяческу терпят, так, вестимо, того бы не
попустили…
— Ну, хорошо; так беги же, смотри, скорей… Напою его, Софья Ивановна, тепленькой бузиной, авось
господь не
попустит такой беды…