Неточные совпадения
Степан.
Что ты, братец, смотришь? Незавидное кушанье! Тонкое житье! Третий день вот селедками пробавляюсь, а
что в них проку-то, только пьешь
да в животе бурчит.
Маломальский. Молодцы! Ерофеичу подайте… поскорей, домашнего…
да закусочки… Слышь
ты, скажи жене,
что сват, мол, пришел.
Русаков.
Да что вам сказать-то?
Ты знаешь, Дуня у меня одна… Одно утешение только и есть. Мне не надо ни знатного, ни богатого, а чтобы был добрый человек
да любил Дунюшку, а мне бы любоваться на их житье… право, так. Я, значит, должен это дело сделать с разумом, потому мне придется за нее богу отвечать.
Русаков.
Что ж, Иванушка, я
тебя обманывать не стану:
ты мне нравишься,
ты парень хороший; лучше
тебя у нас в городе нет. Заходи ужотка,
да скажи матери, чтоб побывала, я с ней поговорю.
Вихорев.
Да, вот
ты тут устроился, так
тебе и хорошо:
тебе тепло здесь с богатой-то женой, а я
чем виноват!
Ты представь мое-то положение… (Ходит по комнате.) Однако,
что ж мне теперь делать?
Баранчевский. Вот
что делать: поедем ко мне обедать, я
тебя с женой познакомлю, а вечером возьми моих лошадей
да и поезжай к Русакову, объяснись с ним поумнее, может быть, еще это все вздор.
Арина Федотовна. Плачь, пожалуй, коли
тебе хочется. А по мне — сказала отцу,
что не хочу, мол, за Бородкина итти,
да и конец.
Арина Федотовна. Разговаривай, пожалуй,
да ничего толку не будет, потому
что лезешь
ты, мой друг, сдуру, куда не следует. (Оставляет шитье, берет карты и раскладывает.)
Арина Федотовна.
Да уж, разумеется, лучше вас. Ишь
ты, какой красавец! Думаешь,
что уж лучше
тебя и на свете нет.
Вихорев (один). Ну, борода, поговорим теперь с
тобой! С которой бы стороны к нему подъехать?.. Мудрен ведь этот народ! Решительно не знаю… ну,
да уж пущусь на счастье, куда кривая не вынесет. Нет ничего хуже, как с мужиками разговаривать. Еще обругает, того гляди. Ну,
да уж нечего делать, амбицию-то пока в сторону отложим. Вот крайность-то до
чего доводит нашего брата!..
Русаков. Поди
ты с своим образованием! Много
ты знаешь! Прожила пять лет в Таганке,
да и думаешь, куда как образована!
Что ты там видела? Кроме сидельцев
да приказных,
ты и людей-то не видала.
Русаков.
Что ты!..
что ты!..
Да ты подумай,
что ты говоришь-то.
Русаков.
Да что ж вы в самом деле, с ума,
что ли, сошли!
Да как вы смеете со мной так разговаривать?
Ты еще, дура, тут своими разговорами девку с толку сбиваешь, из ума выводишь. От тебя-то вся и беда.
Что у
тебя, вместо головы-то, надето? Кабы не твоя болтовня, смела б она так с отцом разговаривать?
Русаков. Ах, Дунюшка, кабы я знал,
что он степенный человек,
да что он
тебя любит, я б
тебя сейчас за него отдал, и разговаривать бы не стал.
Русаков. Ох, Дунюшка, не верится мне… Ну,
да вот мы это узнаем. Дело-то простое. Я ему скажу,
что за
тобой ничего не дам; коли любит, пускай так берет. Коли любит, возьмет и так.
Вихорев.
Что ж тятенька! Посердится,
да и перестанет, велика важность!..
Ты мне лучше расскажи, как
ты его уговорила, вот это интересно знать. Давеча он на меня зарычал, как медведь!
Русаков.
Да ведь другого жалко. Глядишь, мальчонка-то и не дурак, ведь, может, из него бы и путный вышел, кабы в руки-то взять. А то его точно как вихорем каким носит, либо кружится
тебе, как турман, ровно как угорелый,
что ли,
да беспутство,
да пьянство. Не глядели б глаза, кажется.
Русаков.
Да что ты видел-то, говори, злодей!..
Русаков. Постой
ты.
Что ж, она с ним села
да и поехала?
Русаков.
Ты останься. Ну, сестрица, голубушка, отблагодарила
ты меня за мою хлеб-соль! Спасибо! Лучше б
ты у меня с плеч голову сняла, нечем
ты это сделала. Твое дело, порадуйся! Я ее в страхе воспитывал
да в добродетели, она у меня как голубка была чистая.
Ты приехала с заразой-то своей. Только у
тебя и разговору-то было
что глупости… все речи-то твои были такие вздорные. Ведь
тебя нельзя пустить в хорошую семью:
ты яд и соблазн! Вон из моего дома, вон! Чтобы нога твоя не была здесь!
Арина Федотовна.
Да уж теперь не то,
что прежде — и посмотреть-то на нее
ты должен за счастье считать.
Русаков. А! вот
что! Я, кажется, давеча говорил
тебе об этом.
Да где отцу знать: он на старости лет из ума выжил. Ну, зачем же
ты пришла?
Русаков.
Да ты что шумишь-то?
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Вот
тебе на! (Вслух).Господа, я думаю,
что письмо длинно.
Да и черт ли в нем: дрянь этакую читать.
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете ли,
что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери?
Что? а?
что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна,
да потом пожертвуешь двадцать аршин,
да и давай
тебе еще награду за это?
Да если б знали, так бы
тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим».
Да дворянин… ах
ты, рожа!
Хлестаков.
Да у меня много их всяких. Ну, пожалуй, я вам хоть это: «О
ты,
что в горести напрасно на бога ропщешь, человек!..» Ну и другие… теперь не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я вам лучше вместо этого представлю мою любовь, которая от вашего взгляда… (Придвигая стул.)
— дворянин учится наукам: его хоть и секут в школе,
да за дело, чтоб он знал полезное. А
ты что? — начинаешь плутнями,
тебя хозяин бьет за то,
что не умеешь обманывать. Еще мальчишка, «Отче наша» не знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрет
тебе брюхо
да набьешь себе карман, так и заважничал! Фу-ты, какая невидаль! Оттого,
что ты шестнадцать самоваров выдуешь в день, так оттого и важничаешь?
Да я плевать на твою голову и на твою важность!
Городничий. И не рад,
что напоил. Ну
что, если хоть одна половина из того,
что он говорил, правда? (Задумывается.)
Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу:
что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного;
да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право,
чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь,
что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или
тебя хотят повесить.