Неточные совпадения
Липочка.
Ну да рвите на здоровье! Вам же зашивать придется!
Вот и будет! (Садится.) Фу… фу… как упаточилась, словно воз везла! Ух! Дайте, маменька, платочка пот обтереть.
Аграфена Кондратьевна.
Ну, как ты хочешь, так и думай. Господь тебе судья! А никто так не заботится о своем детище, как материнская утроба! Ты
вот тут хохришься да разные глупости выколупываешь, а мы с отцом-то и дённо и нощно заботимся, как бы тебе хорошего человека найти да пристроить тебя поскорее.
Аграфена Кондратьевна. Выдешь, выдешь, голубчик ты мой!
Ну, поцелуй меня! (Целуются.)
Ну, Христос с тобой!
Ну, дай я тебе слезки оботру! (Обтирает.)
Вот нынче хотела Устинья Наумовна прийти, мы и потолкуем.
Устинья Наумовна. Оно точно, жемчужная, дико сначала-то,
ну а потом привыкнешь, обойдетесь как-нибудь. Да
вот с Самсон Силычем надо потолковать, может, он его и знает, этого человека-то.
Большов. Нет еще.
Вот нынче потолкуем. Он у меня парень-то дельный; ему только мигни, он и понимает. А уж сделает-то что, так пальца не подсунешь.
Ну, заложим мы дом, а потом что?
Рисположенский. А потом напишем реэстрик, что
вот, мол, так и так, по двадцати пяти копеек за рубль:
ну, и ступайте по кредиторам. Коли кто больно заартачится, так можно и прибавить, а другому сердитому и все заплатить… Вы ему все заплатите, а он — чтобы писал, что по сделке получил по двадцати пяти копеек, так, для видимости, чтобы другим показать.
Вот, мол, так и так;
ну, и другие, глядя на них, согласятся.
Большов. А идет, так и пусть идет. (Помолчав.) А
вот ты бы, Лазарь, когда на досуге баланц для меня сделал, учел бы розничную по панской-то части,
ну и остальное, что там еще. А то торгуем, торгуем, братец, а пользы ни на грош. Али сидельцы, что ли, грешат, таскают родным да любовницам; их бы маленечко усовещивал. Что так, без барыша-то, небо коптить? Аль сноровки не знают? Пора бы, кажется.
Большов.
Вот сухоядцы-то, постники! И Богу-то угодить на чужой счет норовят. Ты, брат, степенству-то этому не верь! Этот народ одной рукой крестится, а другой в чужую пазуху лезет!
Вот и третий: «Московский второй гильдии купец Ефрем Лукин Полуаршинников объявлен несостоятельным должником».
Ну, а этот как?
Рисположенский. Будешь и по мелочам, как взять-то негде.
Ну, еще нешто, кабы один, а то ведь у меня жена да четверо ребятишек. Все есть просят, голубчики. Тот говорит — тятенька, дай, другой говорит — тятенька, дай. Одного
вот в гимназию определил: мундирчик надобно, то, другое. А домишко-то эвоно где!.. Что сапогов одних истреплешь, ходимши к Воскресенским воротам с Бутырок-то.
Подхалюзин.
Ну так
вот что, Сысой Псоич, я вам дам две тысячи-с за этот же самый предмет-с.
Большов.
Ну ее, физиономию! А
вот я на тебя все имение переведу; так после кредиторы-то и пожалеют, что по двадцати пяти копеек не взяли.
Большов. Знай, сверчок, свой шесток! Не твое дело!
Ну, Липа!
Вот тебе жених! Прошу любить да жаловать! Садитесь рядком да потолкуйте ладком, а там честным пирком да за свадебку.
Большов.
Ну,
вот и дело! То-то же. Я знаю, что делаю; уж не вам меня учить.
Устинья Наумовна.
Вот это дело другого рода.
Ну, дай вам Бог жить да молодеть, толстеть да богатеть. (Пьет.) Горько, бралиянтовые!
Большов. Прощай, дочка! Прощайте, Алимпияда Самсоновна!
Ну,
вот вы теперь будете богаты, заживете по-барски. По гуляньям это, по балам — дьявола тешить! А не забудьте вы, Алимпияда Самсоновна, что есть клетки с железными решетками, сидят там бедные-заключенные. Не забудьте нас, бедных-заключенных. (Уходит с Аграфеной Кондратьевной.)
Рисположенский. Ты думаешь, мне никто не поверит? Не поверит?
Ну, пускай обижают! Я… я
вот что сделаю: почтеннейшая публика!
Неточные совпадения
Анна Андреевна.
Ну,
вот нарочно, чтобы только поспорить. Говорят тебе — не Добчинский.
«Ах, боже мой!» — думаю себе и так обрадовалась, что говорю мужу: «Послушай, Луканчик,
вот какое счастие Анне Андреевне!» «
Ну, — думаю себе, — слава богу!» И говорю ему: «Я так восхищена, что сгораю нетерпением изъявить лично Анне Андреевне…» «Ах, боже мой! — думаю себе.
Аммос Федорович (в сторону).
Вот выкинет штуку, когда в самом деле сделается генералом!
Вот уж кому пристало генеральство, как корове седло!
Ну, брат, нет, до этого еще далека песня. Тут и почище тебя есть, а до сих пор еще не генералы.
Городничий. И не рад, что напоил.
Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так
вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Вот теперь трактирщик сказал, что не дам вам есть, пока не заплатите за прежнее;
ну, а коли не заплатим?